Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

не-бе-жать. как же тяжело не бежать. ведь привык уже, как иначе? тебе нужна другая скорость, другой ритм. потише, поспокойнее, помягче. чтобы колдобины и ухабы объезжать, а не с размаху. чтобы заметить вон то облако вдали, похожее на улыбку незнакомки, а в следующую минуту уже на всадника на коне. у него еще и усы теперь.

не-бе-жать. и услышать звук первого осеннего листа. он практически бесшумно, томно, нехотя сорвется с ветки, и, кружа, опустится прямо у твоих ног, накрыв шустрого муравьишку, спешащего на чаепитие. нужно услышать шум первых машин, скрежет метлы и крик ребенка, сигналы клаксонов и чужое, далекое, еле-еле различимое в сонных улицах «гюнайдын».

не-бе-жать. ощутить последние теплые порывы, дать им поиграть с твоими выгоревшими волосами, надуть полы рубахи подобно парусу. а вот, кстати, и он – парус-облако. того всадника уж и след простыл, а ты мог все это пропустить.

не-бе-жать, не догонять, не пытаться успеть все «там», все, что нужно – оно «тут». и ты тоже «тут». и вальяжные, черные, белые, трехмастные коты. и обертки от мороженого, витрины, следы от абрикосов на асфальте, свежий хлеб, окна, резные балконы с флоксами или чистыми простынями, пустые скамейки – все «тут». совсем скоро это все наполнится жизнью. шумом, гамом, беготней, погоней. но ты не бежишь и сам наполняешь этот пейзаж жизнью. вернее, в нем и так жизнь. ты и есть жизнь, как и тот первый последний лист.

а ты просто не-бе-жишь. проходя мимо раскладки с газетами, которые не сулят ничего доброго, ты заметишь золото браслета на руке дамы в возрасте, укутанной в черное с головы до ног. этот блик сверкнет, подмигнет на солнце и попадет тебе точно в глаз, приятно ослепив на мгновение. где-то в конце августа или в начале осени.

Эмине-ханым

Дом Эмине-ханым был выполнен в османском стиле, обычном для этих мест, и сложен из сосновых досок так основательно, что уже долгие лета был вполне себе крепким и пригодным. Хотя перекрытия тоже были деревянные, а половицы скрипели, выдавая свою старинную мелодию, дом значительным реставрациям и изменениям не подвергался. Следует сказать, что это был дом ее детства, дом в котором она прожила всю свою жизнь, она даже родилась именно здесь, под присмотром повивальной бабки с соседней улицы. Дом старался все упомнить, не забыть любую незначительную мелочь, не предать, как современные ненадежные квартиры из штампованных блоков и пластика. Он состоял из двух компактных этажей. На первом – кухня и гостиная с небольшой библиотекой, вернее, комнатой для библиотеки, которая в разные времена меняла свое назначение. И две небольших, аккуратных спальни наверху для взрослых и детская. Дома всегда хватало.