Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

Энес

Я расскажу вам сейчас одну историю, которая многое объяснит и, смею предположить, понравится. Ее я услышал в одном старом кафе Стамбула, от чайджи – седовласого разносчика чая в красном жилете с золотым позументом и пышной вышивкой. Они обычно ходят со старыми медными чайниками и носят их на кожаных ремнях, как шотландцы носят свои волынки. Чайники эти скорее больше похожи на кувшины с длинным носиком, подобным изогнутой шее лебедя. Они крепят их через плечо за спиной и, когда вам потребуется этот напиток, сгибаются пополам в поклоне, переливая жидкость из брюха сосуда в маленький стакан – «бардак». Юбок, по примеру шотландцев, чайджи не носят. Чаще всего шаровары или обычные штаны мужского фасона. Найти его всегда легко и обратиться к нему можно не только за утолением жажды физической. Так вот он и рассказ. Почему-то он мне показался убедительным, и перепроверять его я не стал. К чему? Да, чайджи славятся своей фантазией и приятной уху лживостью, но мы назовем ее сказочностью, чтобы не обидеть этих почтительных представителей исчезающей профессии. И потом, в этом городе ценна не сама информация, ее найти нетрудно в наш цифровой век, а то, кто и как вас ею угостил.

Много-много лет назад, в одном громадном городе (самом большом в мире на то время) в Малой Азии, произошло событие, которое могло бы остаться незамеченным, но волею обстоятельств стало судьбоносным для целой страны и миллионов жителей. Судьбы городов, стран и континентов меняют самые обычные люди, в самые обычные дни. Особенных дней не существует, мы сами делаем из обычных четвергов и пятниц выдающиеся. Особенностей этим дням и людям потом добавит история, свидетели, друзья друзей, которые, конечно, стали очевидцами этих событий. Но история происходит на наших глазах, города строятся нашими руками, да и рушатся тоже ими – нашими руками. Империя изменится в один единственный день и уже никогда не станет прежней.

Сказка о кофе в Османской империи начинается в середине 16-го века, как гласит эта легенда, благодаря торговцам из Сирии (кстати, утренний пост Энеса обрастал лайками). Древняя, доисламская, Аравия была под управлением Эфиопии, благодаря этому кофе и оказался на другом континенте. Ну, и еще благодаря торговым парусникам – их заслуг умалять не станем. Так вот, в городе появились два друга на ослах, навьюченных мешками со странными бобами без названия, размером не больше фасолинки. Что в тюках у путников, было непонятно, да и жителям города было все равно. Все занимались своими ежедневными заботами. Кто-то взвешивал куркуму и гвоздику или пробовал лукум. Кузнецы стучали пудовыми молотами по ножам и подковам. Девушки обмахивались листами пальм и пили щербет. Чистильщики обуви натирали до блеска туфли сеньоров, важные матроны, пряча свои лица в шелках и зонтиках, прогуливались вдоль раскладок, местные воришки пытались вытащить кошелек у отвлекшегося зеваки. Торговцев и путников каждый день в столицу приходило невероятное множество, и каждый что-то привозил, увозил, покупал или продавал, ведь улицы главного города страны буквально распирало от изысканных и диковинных товаров, но такой диковинки тут еще с роду не было. В громадном улье местного базара, в котором сплетались товары со всех уголков мира, этим продавцам было легко затеряться, но судьба уготовила им совсем иную участь. Изменив историю самого города, изменив его облик и всех жителей в придачу.

Уж как бобы попали во дворец, честно говоря, чайджи не упомянул и до конца это остается непонятным. Поговаривают, что визирь, когда инспектировал коммерсантов всех мастей на базаре, услышал аромат странного напитка и отважился попробовать (предварительно дав сделать глоток самим торговцам) и пришел в невероятный восторг. Никогда ранее ничего подобного он не пробовал. Тогда визирь и решил доставить этих путников во дворец султана. Чтобы там во всем обстоятельно разобраться. А, возможно, чтобы удивить и выслужиться перед правителем. Разбираться было не в чем, всем стало очевидно: этот напиток – великое сокровище. Благо. Дар. Так в Стамбуле появился кофе и уже больше никогда не покидал его. Стамбул пропитался кофе, сроднился с ним, пустил его в свои жилы, в свою ДНК.