ПИСЬМА НИКОДИМА. Евангелие глазами фарисея

— Вы удивляетесь тому, что я рассказал? — услышал я голос Учителя. Он стоял на возвышении, как будто намереваясь продолжить Свою речь. — Вы удивляетесь, откуда Я взял такие слова? Спрашиваете, кто Мой учитель? — Он, видно, услышал выкрики из толпы и собирался ответить на них, как будто в этом была необходимость. — Да, это не Мое учение. У Меня есть Учитель. Человек, который ищет для себя славы — говорит от себя. А Я не ищу для Себя славы Я ищу славы для Того, Кто Меня послал и всему научил. Его словами говорю Я. И вы знаете, что слова Мои правдивы, ибо точно так же говорил Моисей, когда провозглашал Закон. И что с того? Никто из вас не хочет подчиняться ему.

— Никто? — вырвалось у меня. — Никто? — с упреком выкрикнуло несколько голосов. Люди почувствовали себя задетыми. — Что Ты сказал? — колкие вопросы сыпались со всех сторон. — Говоришь, мы не хотим выполнять закона? На каком основании Ты это говоришь? Кто позволил Тебе судить нас? Мы — верные израильтяне. Мы исполняем предписания… Почему Ты так говоришь?

Он заставил их стихнуть.

— Вы не послушны Закону. Поэтому вы хотите Меня убить. — На секунду воцарилась тишина, потом несколько голосов разом выкрикнуло:

— Мы? Мы хотим Тебя убить? Ты с ума сошел? В Тебя бес вселился? Кто хочет Тебя убить?

Но я видел, что остальные молчат и только вопросительно поглядывают то на крикунов, то снова на Учителя. Часть собравшихся отрицала подобные намерения по отношению к Учителю, но были, несомненно, и такие, которые знали об угрозах в Его адрес.

— Вы, — неумолимо произнес Он. — Вы! — повторил Он с грустью, словно кому–то жалуясь. — И за что? За то, что два года назад Я исцелил человека в субботу? А ведь вы совершаете обрезания в шабат и оправдываете это нетерпеливым стремлением обрести новую душу для Израиля. А жизнь человека? Разве она для вас не важна? Рассудите сами, справедливо ли это?

В синагоге поднялся шум. Теперь говорили все разом, крича и перебивая друг друга:

— Что Он говорит? Сумасшедший! Одержимый! Кто Он? Что Он за человек? Он нарушил шабат! Как мин! Говорили, что этот Иисус погибнет, если осмелится прийти в Иерусалим. А Он только богохульствует и ничего не боится! Изгнать Его! Побить каменьями!

— Да ведь Он Мессия!

— Нет, это мин!

— Такие чудеса способен творить только Мессия!

— Какой там Мессия! В Писании сказано, что неизвестно откуда должен прийти Мессия, а про Этого всем известно, что Он родом из Галилеи…

Тогда среди всеобщего гвалта раздался Его голос, словно крик птицы во время бури:

— Вы хорошо знаете, Кто Я и откуда Я пришел. Поверьте Мне, доверьтесь Мне! Вы ведь видите, что не от Своего имени Я говорю и не Свое учение проповедую. Я принес вам слово Того, Которого вы не знаете. А Я знаю Его, потому что Я от Него пришел…

— Слышите? — выкрикнул кто–то из толпы. — Он говорит, что пришел от Всевышнего! Он богохульствует!

— Богохульствует! — повторило множество голосов.

Я заметил, что сквозь толпу пробирается группа фарисеев, выкрикивающих с другого конца зала:

— Он богохульствует! Побить Его камнями! Он богохульствует!

— Но Он совершил столько чудес, — запротестовал кто–то.

— Богохульствует! Богохульствует! Побить Его камнями! — вопили остальные.

Я снова почувствовал на своем плече руку Иуды.

— Вот видишь, равви, — возбужденно нашептывал мне на ухо бывший купец. — Видишь! разве я не говорил тебе? Он добивается, чтобы Его убили, и нас вместе с Ним! Он — трус! Он отказался от Своей силы! Он предал нас! Я говорил тебе! Он назвал меня богачом! — от возмущения Иуда так сильно рванул меня за плечо, словно хотел с мясом вырвать руку. — Это я–то богач! — и он прыснул глумливым, полным ненависти смешком. — Ты слышал? Так–то Он платит за верность.

Дальнейших слов Иуды уже нельзя было разобрать: он захлебывался слюной, которая пеной вскипала у него на губах. Впрочем, кричала уже вся синагога, и отдельные слова тонули в этом шуме.

— Он богохульствует! Побить Его камнями!

— Изгнать Его! Изгнать! — видно, кричавшие «изгнать», все же не хотели крови Учителя.

— Вы хотите Меня изгнать? — раздался Его голос. Люди стихли, желая услышать, что Он скажет. Учитель снова покачал головой, словно жалея их за такое намерение. — Мне уже недолго оставаться с вами. А когда Я уйду, тогда напрасно вы будете искать Меня: туда, куда уйду Я, вам не добраться. Умрете в грехах ваших…

— Что Он говорит? Что Он говорит? — опять загудела толпа. Они все меньше понимали, о чем Он ведет речь.

— Куда Он собрался идти? Он хочет Себя убить! — выкрикнул кто–то, и мне показалось, что это был голос Иуды.

— Может быть, Он собирается к гоям? — прозвучало предположение.

— Небось опять вздумал раздавать им хлеб! Что Он говорит? Что Он говорит? — вопросы перекрещивались в воздухе.

Вдруг какой–то человек встал перед самым возвышением и, задрав голову, бросил прямо в лицо Учителю:

— Кто Ты?