Письма об Индии

В самом уединенном, самом сыром, холодном и туманном ущелье этих гор мадрасский губернатор, лорд Элфинстон, выстроил себе дачу; меблировка этой дачи, оконные стекла, которые могут выдержать пулю, изящные каменные камины и английские материи, употребленные на отделку комнат, обошлись ему в 4 тысячи фунтов стерлингов. В саду растут чайные деревья. Я очень рад, что попал сюда: влажная жара Малабарского берега истощила меня до такой степени, что я не могу ни спать, ни есть, ни ходить, ни дышать свободно. Здесь дело другое! Здесь я как раз получил такой европейский насморк, о котором в тропических долинах не имеют и понятия.

Французские вина, привозимые сюда, необыкновенно дешевы: нет бутылки дороже двух рупий. Правду сказать, что они не слишком хороши. Говорят, что большей частью их выделывают на мысе Доброй Надежды, а не во Франции; притом здешний климат скоро портит тонкие вина, а вдобавок различные насекомые точат пробки. Они точат даже и сигары, и, что всего страннее, более всех муравьи! Наемные слуги, туземцы, обходятся здесь очень дешево: за пятнадцать франков в месяц вы имеете проворного слугу, который очень доволен своим положением, кормится и одевается на эти деньги и еще содержит семейство и престарелых родителей.

Главнейшее удобство этих гористых стран — возможность выходить днем на солнце и на воздух, которые так гибельны для европейцев на равнинах. Мой хозяин, доктор, знал нашего родственника князя N. D, когда тот был чрезвычайным послом в Персии[49]. Доктор бывал и в России, а теперь собирается путешествовать. Я тебе сказал, что он очень умный человек и более всего любит порядок и точность. Вместе со мной остановился у доктора капитан Ост-Индских войск Макдональд. Он не так-то здоров, но тоже умный и любезный человек. В Индии прожил он целых 25 лет и, несмотря на свою хворость, собирается прожить еще 5, чтобы иметь право на ежегодную пенсию в 17 тысяч франков; если ему вздумалось бы выйти в отставку в настоящее время, пенсия простиралась бы только до 12 тысяч. Болезнь принудила его взять отпуск и поселиться в этих горах на несколько месяцев. За отпуск производится легкий вычет жалованья. Когда-то капитан изъездил Европу и бредит Парижем.

Гражданским чиновникам выдается больше жалованья, чем военным. В области населенной миллионом жителей, начальники департаментов административного и судного, то есть сборщиц податей, (он же магистрат, collector and magistrate) и судья, получают от Компании одинаковое жалованье: тысяч до 70 франков в год. […]

В Утакаманде меня продержали до вечера, а я располагал выехать сегодня утром. Причина этому была следующая: по дороге должен встретиться лес, по которому мне пришлось бы проезжать ночью, а здешние старожилы предупредили меня, что в этом лесу слонов несть числа, что они бродят преимущественно в эту пору и что, следовательно, носильщики не решатся пуститься в путь. Делать было нечего: я остался.

Хотелось мне порисовать немножко, да москиты роятся надо мной и мешают; принимаюсь за перо.

Мизорский резидент в отлучке, и я поселился в его великолепном доме, при котором находится обширный сад. Двое его чиновников здесь, в Мизоре. Один из этих чиновников — судья. С 10 часов утра до 6 часов вечера он лежит в обширной зале, рядом с моей комнатой, и перед ним стоит целая толпа индийцев, которые возносят друг на друга страшные небылицы.

Мизор довольно большой и занимательный город; климат здесь изрядный, потому что город лежит на 2 тысячи футов над уровнем моря. Область управляется англичанами, которые покорили Мизор при Типу Султане и посадили на трои одного из потомков прежних раджей. Раджа очень дурно управлял своими владениями, вошел в неоплатные долги и принужден был уступить правление комиссарам, назначаемым верховным правительством Индии[50].

Прежде всего я отправился взглянуть на парадную карету раджи; она похожа на раззолоченную и раскрашенную беседку, поставленную на 4 огромных колеса; в нее запрягают 6 слонов. Этот экипаж показывается публично однажды в год, во время большого праздника. Я осмотрел карету и слонов.

У раджи слонов очень много. Хотелось мне взглянуть на черного тигра, который, по сказкам, находится в зверинце раджи; тигра я не видал, потому что он околел, а клетку его мне показали. Впрочем, я слыхал, что черные тигры здесь не редкость. Ты понимаешь, что я интересуюсь этими животными только потому, что они входят в состав двора раджей, а с раджами я чрезвычайно угодлив и ласкателен. Показывали мне дворец: низенькие комнаты, битком набитые уродливыми украшениями, игрушками, бесчисленным множеством всевозможных идолов с человеческим туловищем и слоновьей головой, с деревянными изваяниями женщин, раскрашенных и обвешанных поддельными драгоценными камнями; при этом удушливый запах от цветов и не знаю от чего еще. Раджа не показался: может быть, это не в обычае.