Письма об Испании

Раз случилось мне провести в горах очень занимательный день. Чудное, свежее утро очень рано потянуло меня за город. Я поехал по направлению к Ронде. Долго спускаясь и поднимаясь с горы на гору, не встречал я ни одного жилья; наконец, в самом романтическом местоположении увидал я совершенно одинокую венту. Было уже гораздо за полдень, лошадь моя устала, и сам я чувствовал большую пустоту в желудке. Я подъехал к дому; хозяин, вероятно, услышав шаги моей лошади, вышел ко мне навстречу: это был молодой человек, красивый и статный, как вообще все андалузцы. Попросив его позаботиться о моей лошади, я вошел в дом. Тут встретил я жену его: это был самый лучший тип того, что называется здесь morena andaluza (темная андалузка). На ней было черное платье с бахромою; в черно-синих волосах полураспустившийся алый месячный розан; большие черные сверкающие глаза отсвечивали у ней каким-то красноватым блеском; лицо желто-бронзового цвета, от него веяло здоровьем и свежестью, как от желтого, зардевшегося на солнце персика. Несколько прихотливая грация ее движений показывала, что андалузка знала и чувствовала красоту свою. С кокетливою заботливостью очистила она мне свою комнату, в которой висели на стене пара кастаньет и две гитары; внизу их на столе лежало множество романсов и песен, напечатанных на скверной серой бумаге. Освежившись холодною ключевою водою от солнечного зноя, который все утро палил меня, я воротился в общую залу, которая была собственно кухней. Хозяйка хлопотала около огромного очага за приготовлением обеда. Тут увидел я еще двух молодых людей, очень красиво одетых по-андалузски и вооруженных. Мы молча раскланялись. Мне известно было, что горы между Рондою и Малагою, по причине своих ущелий и трудных дорог, служили главным путем провоза контрабанды, и легко было понять, что вента, по своему уединенному положению, непременно была в близких сношениях с контрабандистами; но я знал также, что в качестве иностранца я с этой стороны не должен был опасаться для себя никаких неприятностей. И, действительно, как я мог заметить по некоторым их вопросам, они сначала приняли меня за француза, желающего найти подрядчика Для провоза контрабанды. Когда я сказал, что я русский путешественник и из Малаги, гуляя, нечаянно заехал сюда, молодые люди и хозяин, которые держали со мной какой-то деловой тон, стали очень разговорчивы и приветливы. Эта приветливость началась, как здесь водится, с сигар, которые предложил мне один из молодых людей, причем не преминули расспросить о России. Впрочем, вопросы их ограничивались одним: «Очень холодно в России? В России всегда зима?». Обед состоял из густого супа с горохом и ветчиною и потом жареной баранины; все это мы запивали белою, несладкою малагою. После обеда anisado (анисовая водка, которую здесь пьют после обеда) еще больше расположила к веселости; мы вышли и, закурив сигары (после обеда я поспешил им предложить свои сигары), легли на траву, перед вентою. Хозяин принес гитару и бренчал на ней, подпевая вполголоса какую-то песню. Вид со всех сторон был великолепный: вента стояла в углублении высокой, крутой скалы; около нее из ущелия падал быстрый ручей, распространяя около себя освежающую влажность, благодаря которой вента окружена была сильною растительностию и густыми апельсинными деревьями. Такие из скал падающие ручьи очень часты в здешних горах; их называют здесь nacimientos — рождениями; они-то и поддерживают местами тропическую растительность в этих раскаленных солнцем местах. Вокруг подымались скалистые горы, большею частию темного цвета. Один из молодых людей оказался искусным певцом; он взял из рук хозяина гитару и с большою ловкостию пел андалузские песни, мелодии которых не столько требуют искусства, сколько особенной ловкости, как наши цыганские песни. Кроме этого, андалузские песни отличаются от песен остальной Испании необыкновенным удальством и чувственностию содержания, так что большая часть из них непереводима. Я, для примера, приведу только одну, которая поется не в одном простонародье, а во всех классах, равно мужчинами и девушками, и никому здесь в голову не придет находить тут что-нибудь предосудительное; мелодия ее очень увлекательна.