Письма. По роману М.Булгакова «Мастер и Маргарита» и мюзиклу от Makers Lab

Безрадостная, тихая душа?

Что смотрит вникуда туманным взглядом.

Ведь это теперь я.

Я так боюсь тебя не осчастливить,

Чернее сделать Тьму, в какой живёшь.

Ох, Воланд, я могу тебя обидеть,

Ты Царь всего, но душу не убьёшь –

Она хрупка, как розы в ноябре

(Ведь я не верю бредням светлым,

лишь тебе)

Скажи, Мессир, когда ты спал последний раз?

Сомкни глаза, хоть на миг, хоть на час

И я приду во сне

И расскажу тебе,

Всё то, что не могу я выразить словами.

Ты всё поймёшь, когда во сне

Мы встретимся глазами.

Гелла к Мессиру

Уставшая, забытая вампирша. Мессир, взгляните на меня! Вы так редко смотрите мне в глаза, будто (могу ли я думать?) вы стыдитесь моего сотворения. Будто мой шрам вам укором, а моя преданность — ножом в горле.

Ваша одержимость душой Маргариты пугает меня и остальную свиту. Мы боимся, что вы потеряете себя. Однажды Вы уже себя теряли, и это оставило в Вас глубокий след. Азазелло рассказывал…а я видела горькую усмешку, когда Вы вспоминали об этом.

Мессир, к чему это? Марго обречена любить Мастера, кем бы он ни стал, как я обречена бороться со своей любовью к Вам на протяжении столетий. Посмотрите, я склонилась перед Вами в поклоне, откройте мне путь, откройте! Путь в Ваши руки или в Ад. Прошу, Мессир!

Вы смотрите прямо мне в глаза, читая там всё, что бушует в моей…душе ли? Это такой спорный вопрос, что я не могу о нём говорить. Вам жаль меня. Но жалость не то, чего я вымаливаю (молча и вслух) уже который век.

Я, стиснув зубы, готовлю к каждому весеннему балу новых королев, надеясь оказаться на их должности, чтобы Вы исполнили моё желание, чтобы оказаться по левую руку от Вас. Ревность гложет меня, забирает последнее достоинство, но я стараюсь не показывать этого, хотя Азазелло, Фагот и Бегемот видят это, знают это и всегда готовы вовремя утащить, перехватить руки с выпущенными когтями, заткнуть мне рот, как той дуре Фриде, вздумавшей клянчить у последней, роковой королевы Марго прощение!

Ох уж эта Марго! Я ненавижу и понимаю её. Я, скорее всего, убью её — с наслаждением и криком. Меня останавливает только одно. Нет, не бдительность Азазелло, которая не оставляет лазейки, не просьбы и отговаривания Фагота, не фырканье Бегемота. Меня останавливает ваша реакция.

Мессир, вы не простите меня. Страшнее вашего гнева и разочарования нет ничего.

Но я не буду прислуживать Марго. Никогда.

****

Проходя мимо спальни Мессира Азазелло сталкивается с Геллой. Заместитель внимательно оглядывает вампиршу. Та отвечает вызывающим взглядом зелёных глаз и стремительно проходит мимо.

Почувствовав неладное, демон входит в спальню Воланда. Мессира там нет, он отправился на прогулку. Тем удивительнее странное посещение Геллы — входить в спальню Воланда без его разрешения запрещено. Сейчас он нарушает этот запрет, но верит: не зря.

На столе у плотно занавешенного окна лежит письмо. Азазелло легко узнаёт почерк вампирши и качает головой.

— Гелла, Гелла, как же так… — шепчет заместитель Сатаны и сжигает письмо в камине.

Сон на двоих. Воланд и Марго

Я так давно не спал. Казалось бы, так легко: закрыть глаза и отпустить себя. Но нет. Я разучился, я всегда в напряжении. Сомкнуть глаза, уснуть. Чтобы увидеть Марго.

Погружение в сон так похоже на падение. Но не стремительное, а медленное и плавное. Всё в белёсом дыму, нет очертаний и нет дорог. Сам не знаю, что меня может ожидать, кроме Неё. И это так непривычно, что мои руки немного дрожат. Быть хозяином положения— так привычно и спокойно, но этим сном владею не я.

Под ногами появляется твёрдая дорожка, дым рассеивается, превращаясь в сонное блёклое небо и робкую зелень на деревьях. Домов нет, но есть пирс. Шаткий, из старых досок и прогнутый в нескольких местах. Волны ударяют в его бреши и заливают обломки досок. Оглядываюсь. Откуда Ты придёшь, где искать тебя? Вокруг безлюдье и тишина. Грустный покой и ни одного шороха в траве.

— Марго!

Зов ударяется эхом о сомкнувшиеся за спиной сосны и чахлые берёзы. Я иду на пирс и морщусь, когда очередная волна заливает его, попадая на мои босые ноги. Усмехаюсь — я пришёл сюда в ботинках и костюме, но дым растворил роскошь и оставил меня таким, каким я был всегда, вне балов и визитов в столицы — потрёпанная одежда, на спине прорехи, зашитые заботливой Геллой когда-то.

— Марго, — уже шепчу, чтобы не подтверждать одиночество эхом снова.

И она приходит. Мерцание на дальнем конце пирса и Маргарита, тоже босая, идёт ко мне по серым доскам. Легко узнаваема, даже после перевоплощения, по прихоти одетая в тот самый плащ. Останавливается на расстоянии вытянутой руки.

Я не подхожу ближе — всё слишком шатко. Марго смотрит на меня и печально улыбается.

— Я скучал по тебе.

— Я знаю. Спасибо, — шепчет она. Ветер играет в волосах королевы.

— Марго, пойдём со мной.

Она не отвечает, лишь смотрит с нежностью, — Мессир, подойди ближе.

Подхожу и уже хочу обнять, но Марго качает головой и снимает плащ.

Из моей груди вырывается стон. Кожа Маргариты почти прозрачная и я вижу, как на последнем издыхании бьётся её сердце.

— Почему ты не написала раньше?