Письма, телеграммы, надписи 1907-1926

Я делаю отсюда выводы — удивительные, не забывая о том, что они опять-таки могут показаться смешными.

Но я не совсем мечтатель и фантазер: д-р Котик в своей книжке «Эманация психо-физической энергии» — позволяет мне опереться на его опыты. Он — не один, на-днях я прочитал удивительную книжку Содди о радиоактивности.

Ужасно хотелось бы иметь на русском языке книжку Ле-Дантека «Философия биологии» — она всего 7 листов. Говорят — удивительно интересно.

Скажите: «Школа химии» Оствальда, которую Вы хотите издать, и его же «Путеводные нити в химии» — одно и то же?

Образовалось некое книгоиздательство «Пантеон» — им изданы уже несколько книг, у меня есть «Саломея» — кто-то прислал. Хотел бы иметь «Зовы древности» и Вилье де Лиль Адана.

Понимаю, что надоел Вам просьбами о книгах хуже редьки горькой. Но, дорогой мой друг! — как много хочется знать, как много нужно знать! Поймите это! Ведь книги — единственное мое наслаждение, а жизнь уж не так сладка, Вам, кажется, это ведомо.

Сейчас глотаю историю литературы. Эх, если б кто-нибудь написал сравнительный очерк по литературным направлениям в первые годы XIX столетия и в наше время! Что за убийственная параллель! И что за удар по твердыням мещанского индивидуализма, который вырождается не век от века, но — десятилетиями.

Страшно жду Вашего приезда. Говорить нужно о множестве вопросов.

Не забывайте меня!

Привет.

А. Пеш[ков]

Прилагаю письмо для Бонча. В июне поеду в Аляссио, повидаться с Максимом. О дне отъезда — сообщу.

Сейчас получена Ваша телеграмма о переводе Мирбо.

Я совершенно не знаю эту вещь — м. б., она — из старых? Есть ли смысл печатать ее — Вы решите сами.

449 П. А. ТРАВИНУ

До 15 [28] июня 1908, Капри.

Господину П. А. Травину.

Извиняюсь, что задержал Вашу рукопись, но ранее не мог прочитать, не было времени.

Ваши стихи нравятся мне более, чем проза, — прозой Вы владеете не так свободно, как стихом, да и сюжеты в прозе у Вас менее значительны. А стихи тем, главное, хороши, что видно, кто их пишет и почему пишет. Хотя должен оказать, что в стихах у Вас много неправильностей, неверных ударений, бедных, т. е. незвучных, рифм и неловкостей в выражении мысли.

Если б я знал Вас раньше, я бы посоветовал Вам — не издавать стихов; теперь, наверное, Вы моего совета не послушаете. А посоветовал бы я Вам это потому, что Вы можете писать лучше, чем теперь пишете, и я думаю, что со временем все, что Вы издали и написали, очень Вам не понравится. Вы должны будете понять, что все, написанное Вами, гораздо раньше и лучше Вас написано другими и что в теперешних Ваших стихах нет ни красоты, ни оригинальности, ни силы. Я уверен, что Вам станет ясно и то, что жаловаться на жизнь людям — бесполезно, а гораздо полезнее осуждать людей за порчу жизни, за их черствое и грубое отношение друг ко другу, за то, что они так любят сидеть на шее ближнего своего. Все это будет ясно для Вас, если Вы займетесь самообразованием и будете больше читать образцовых писателей.

Вы не один и не первый самоучка-писатель, это надо помнить для того, чтобы постараться выдвинуть себя из ряда других, для того, чтобы научиться как можно сильнее и ярче изображать жизнь и мысли рабочего люда. Не останавливайте все Ваше внимание только на себе самом и не описывайте только Вашу жизнь и Ваши мысли, — помните, что сотни тысяч людей живут в положении, подобном Вашему и даже много более тяжелом. Старайтесь находить общие всем рабочим мысли, чувства и стремления и вот их излагайте кратко, сильно и просто.

И — не жалуйтесь на тяжесть жизни, — жалуются бессильные, а люди, уважающие себя, должны — требовать признания за ними человеческого права на свободный труд и свободную жизнь. Требовать, а не просить, не жаловаться, не стонать, ибо — это дело нищих, которые не должное им требуют, а милостину просят.

Человек должен уважать себя, должен гордо говорить всем и каждому: я таков же, как и ты, я во всем равен тебе, я имею право жить так же хорошо, такой же полной жизнью, как и ты.

Повторяю: Вы рано начали печатать свои произведения, и это очень плохо для Вас. Первая Ваша книжка — лучше второй, а это признак того, что со второй Вы поторопились еще более, чем с первой.

Ну, все же желаю Вам всего хорошего! Будьте здоровы и относитесь к себе строже.

Ваш А. Пешков

450 С. А. ВЕНГЕРОВУ

Конец июля [начало августа] 1908, Капри.

Искренно уважаемый Семен Афанасьевич!

Как я уже известил Вас телеграммой — отказываюсь от участия в комитете по устройству чествования Льва Николаевича.

О причинах отказа Вы позволите мне не говорить — я не хотел бы ненужных споров по этому поводу.

Лично же Вам скажу, что для меня революция столь же строго законное и благостное явление жизни, как судороги младенца во чреве матери, а русский революционер — со всеми его недостатками — феномен, равного которому по красоте духовной, по силе любви к миру — я не знаю.