Письма. Том II (1933–1935)

Особенно приятно видеть, как Знамя собирает вокруг себя все позитивные элементы, которые мы так хотели видеть среди друзей, что само по себе великое благословение.

Мы только что получили телеграмму о том, что вчера наша делегация была приглашена президентом Рузвельтом и вручила ему резолюцию организационного комитета. Мы уже неоднократно слышали о том, что он самым благожелательным образом подчеркивал необычайную важность Знамени. Под этим благословенным знаком сегодня и открывается Конвенция.

С самыми лучшими пожеланиями г-же Махон и Вам.

Искренне Ваш.

97 Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху*

17 ноября 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Уважаемый г-н Юрий Рерих,

Имеем честь сообщить Вам, что Правление Музея Рериха, действуя в соответствии с пунктами статьи II положения о Знаках Музея Рериха, приняло решение вручить Вам Знак Музея как свидетельство признания Вашего выдающегося служения делу Искусства, Науки и Культуры.

Николай Рерих, Почетный президент и председатель Правления

98 Н. К. Рерих — М. А. Таубе

21 ноября 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 17

Дорогой Михаил Александрович,

Наверное, Вы уже знаете, что Вашингтонская Конвенция прошла с явным успехом в присутствии представителей тридцати двух наций. Резолюция была принята единодушно. Покровительство и личное участие Уоллеса и официальное представительство им Стэт Департмента делают участие правительства Америки несомненным. Накануне наша делегация, состоявшая из Уоллеса, проф[ессора] Магоффина, директора Пан-Американского Союза д-ра Боргеса и м-ра Хорша, была принята президентом, который от них принял резолюцию организационного комитета и был очень дружествен и отзывчив. Значит, на самой Конвенции все прошло прекрасно. Но теперь нужно исследовать три вопроса, и я очень прошу Вас ближайшим образом помочь в этом Шкляверу, а также прошу написать мне и в Америку о Ваших соображениях.

Во-первых: как Вы знаете, Лабулэ, все время изображавший дружелюбие, дал из Америки отрицательный отзыв. Необходимо исследовать, что такое могло произойти и не найдем ли мы и в этом предательском действии каких-то старых знакомых.

Второе: каким образом Тюльпинк не мог устроить участие Бельгии? Получилось нелепое впечатление, что страна, дважды участвовавшая и приютившая Конференцию, вдруг оказалась в разряде посторонних нам Турции и Болгарии. Казалось бы, Бельгия более всего заинтересована в Пакте, и потому ее уклонение от участия является более чем странным и заслуживает расследования. Ведь Тюльпинк, который однажды уже предложил большев[истскую] звезду в виде знака, а затем так трогательно заботился о комфорте Литвин[ова], заслуживает всестороннего расследования.