Письмо

С подступающим чувством тошноты Крисси подошла к кровати и в ужасе отшатнулась, увидев белое восковое лицо тети. Едва заметный румянец, который когда-то играл на ее щеках, сменился мертвенной бледностью мраморной статуи.

– О, Джеки, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Почему ты не позвал меня?

Он стряхнул ее руку и уткнулся лицом в подушку.

– Джеки, мне так жаль. Я знаю, как много она для тебя значила.

Она поставила банку с чаем на столик и аккуратно накрыла лицо тети одеялом.

– Джеки, пойдем вниз. Нужно позвать доктора.

Джеки сел и уставился на нее.

– Уже поздновато, тебе не кажется? Ты же обещала, что она не умрет.

Его надтреснутый голос дрожал, прерываясь сдавленными рыданиями.

Крисси сжала его руку.

– Я знаю. Мне очень-очень жаль. Похоже, она была гораздо слабее, чем мы думали.

– Почему это постоянно со мной происходит? Все, кого я люблю, оставляют меня. Я прожил тут четыре года. Думал, наконец нашел дом, а тут вот.

Крисси выглянула в окно: серый ноябрьский день начинал катиться к концу.

– Джеки, нам нужно успеть в город за доктором. Скоро стемнеет, а я еще должна попытаться дозвониться до матери. Пойдем, Джеки, поедем вместе.

Она встала и протянула руку. Он в нерешительности взял ее и поднялся на ноги. В дверях он обернулся и бросил последний взгляд на безжизненную фигуру под покрывалом.

– Прощайте, мисс Макбрайд, – произнес он дрожащим голосом. – Я никогда не забуду всего, что вы для меня сделали.

Глава 19

Рождественским утром Крисси и Джеки сидели на кухне у огня. Прошло два месяца после смерти Кэтлин, но жизнь на ферме продолжала течь своим чередом. Они только что вернулись с утренней дойки, которая заняла у них вдвое больше времени, потому что работали только они вдвоем. Майкла и Деклана отпустили домой к родным, на что те, конечно, с радостью согласились. Ферма теперь принадлежала Джеки. Кэтлин передала ему все хозяйство по завещанию, сдержав тем самым данное когда-то слово, что у Джеки всегда будет дом. Хотя они не были связаны кровными узами, постепенно Джеки стал для нее частью семьи. Он относился к труду так же, как ее родители, и она знала, что оставляет ферму в надежных руках.

Похороны прошли тихо – лишь Крисси, Джеки, Майкл, Деклан и отец Драммонд. После нескольких попыток Крисси наконец удалось дозвониться домой. Натянутый разговор с отцом продлился недолго – он сказал ей, что у матери срочный вызов и что, в любом случае, на похороны она приехать не сможет. Он даже не поинтересовался ее самочувствием, и Крисси поклялась, что больше не обмолвится с ним ни словом. В телефонной трубке приглушенно лаял Лео, и Крисси поспешила закончить разговор, пока ее сердце не разорвалось с тоски.

В честь праздничного обеда Джеки зарезал курицу, которая теперь потихоньку варилась на огне. Над камином на балке стоял кувшин теплого эля – подарок от Майкла и Деклана. Крисси разлила темный пенистый напиток по стаканам и протянула один Джеки.

– С Рождеством! – сказала она.

Джеки поднял свой стакан и чокнулся с ней. Она улыбнулась и, сделав глоток теплого хмельного напитка, поморщилась. Джеки рассмеялся:

– Что ж, эль начинаешь любить не сразу.

Она вытерла с губ пену тыльной стороной ладони.

– Тебе очень идет, когда ты смеешься.

Он смущенно потупился и потыкал курицу.

– Через час должна быть готова.

– Джеки, присядь, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.

Его округлившиеся глаза тотчас наполнились тревогой.

– Ты же не собираешься уезжать?

– С чего ты взял? Я хочу рассказать тебе, почему я здесь и почему пока не могу вернуться домой. Тетя настаивала, чтобы я держала это в секрете, но скоро это в любом случае станет невозможно.

Она расстегнула шерстяную кофту и пригладила рубашку на животе, так что ее округлые формы со всей очевидностью проступили под тканью.

Джеки сдвинул брови и смущенно заерзал на стуле.

– Так ты?..

– Да. Уже почти шесть месяцев. Сюда меня выслал отец – не мог пережить позора, что его дочь – потаскуха, – горько сказала она.

– Не говори так! – выпалил Джеки, опустившись рядом с ней на колени. – А что же отец ребенка?

Крисси вздохнула.

– Он… он был любовью всей моей жизни. Я очень сильно его любила, но когда он узнал о ребенке, то больше не захотел меня видеть.

Джеки сжал кулаки.

– Вот мерзавец!

– Тш-ш, он не виноват. Думаю, он просто испугался. Только что объявили войну, мы оба были очень молоды, к тому же мой отец ненавидел его, да и встречались мы совсем недолго, – она остановилась и вытерла скатившуюся слезу. – Я правда его любила и уверена, что он любил меня…

Она откашлялась и выпрямила спину.

– Ладно, что было, то было. Теперь это в прошлом. Он понятия не имеет, где я, да и я не знаю, что с ним стало с тех пор. Наверное, сражается где-то.

Джеки посмотрел в ее бледно-голубые глаза.

– Что ты будешь делать?

– Об этом я и хотела с тобой поговорить. Я хотела спросить, не против ли ты, чтобы я пока пожила здесь, по крайней мере, пока родится ребенок. Потом я вернусь в Манчестер, и отцу просто придется с этим смириться. Как только мама увидит своего внука, все наладится.

Джеки слабо улыбнулся.