Письмо

Мои просторы, как декабрь, наги,
Но мне знакома зоркость зверолова.
И боль, как пёс, присела у ноги,
И вместе мы выслеживаем Слово.

1970, 1997

«Когда соловьёнок впервые пытается петь…»

Когда соловьёнок впервые пытается петь,
Ночную прохладу неопытным горлом ловя,
Как важно ему за своею спиною иметь
Разбойную тень удалого сорви-соловья.

Как важно ему, затевая искусство в кустах,
Знать чистую силу большого и звонкого пенья,
Чтоб стать голубым языком в соловьиных кострах,
Стать звуком чудесным, укутанным в серые перья.

Как важно… Но это порою судьбе невдомёк:
Обижен прекрасный, а некто, глядишь, зацелован.
Учитель поёт, но судьба выставляет силок —
И вот уже бьётся учитель в силке птицелова.

Нарушена связь восприятия и словаря
Рулад соловьиных… Поёт соловьёнок мучительно.
Как важно ему превзойти самого соловья,
Но как превзойти, если нет на деревьях учителя…

ДВОЕ

В седые дали ноября

Уходят ветлы…

Б. Пастернак

С прошедшей ночи мир белёс,
И в нём, уже безжуравлином,
Засыпал кто-то нафталином
Листву, опавшую с берёз.

А справа, в сумраке осеннем,
Как образ горя — за словами,
Кладбище странным поселеньем
Возникло сразу за стволами.

И вдоль него, через кустарники,
Я вышел к полю в свете слабом,
Где встретил двух, что взявшись за руки —
На сквозняке да по ухабам.

Она была в пальтишке кожаном,
А он — худой — в плаще линялом
В пространстве тусклом и скукоженном
Терялся день за перевалом

Но было что-то очень вешнее
В повадках пары мимолётной,
Была раскованность нездешняя
И ощущенье силы взлётной.

И я, пока хватало зрения,
Следил за тем, как эти двое
Несли над бездной невезения
Рукопожатье молодое.

И предо мной, почти как правило,
Что жизнь не делится на три,
Была рука, что нежно правила
Другою, гревшей изнутри…

1970

БАЛЛАДА О БЕГЛЕЦЕ

Бежал мужчина на рассвете
Туда, где лодка у причала,
А следом, расставляя сети,
Погоня по полю рычала.
Он продирался через лес,
Ломая взрыв куста коленом,
Прислушивался, падал, лез
На склоны, порывая с пленом
И вот, удерживая грудь
И сердце, стукнувшее в глотку,
Мужчина выбрал верный путь
И впереди увидел лодку…
Она дрожала у доски,
Толкалась пойманно, как чалый,
От нетерпенья и тоски
Стуча в терпение причала.
Казалось, вот и повезло:
Бери весло — и разве горько
Взглянуть, как будто на село,
На прошлое своё с пригорка?..
Но оказалось, что оно
Влечёт неотвратимей, пуще,
Чем алкоголика — вино,
Чем раненого зверя — пуща.
Мужчина рухнул на настил,
Вдохнул дыхание норд-веста
И понял, что остаток сил
Истрачен в суматохе бегства.
И, разворачивая грудь,
Безропотный, как вол в загоне,
Он двинулся в обратный путь —
Лицом к погоне…

1970