Письмо из ниоткуда

– Это все, что принадлежало Марианне, – сказал Гио. – Мы были вместе почти пять лет, и в этой квартире она оставляла множество вещей, от заколок до пальто. – А оно имелось! Висело на плечиках, разглаженное, обработанное от моли. – Мы не часто фотографировались вместе, но зато я делал ее портреты. Вот они! – Десяток разных. На всех Марианна похожа на диву. Вот что значит взгляд влюбленного художника. – Все это я собрал, когда она меня предала, и понес на помойку. Тогда она не в арке находилась, нужно было подальше пройти. Я сжечь хотел все, чтобы очиститься… Не смог. Все приволок назад. В мешке барахло лежало. За этой створкой. Но, когда Мишка объявился опять и разбередил мою душу, я достал вещи Марианны, рассмотрел, рассортировал… Я все еще ее люблю! И жду нашего воссоединения. Но не тут – там!

– На том свете?

– Правильно. Поэтому меня не страшит смерть Марианны. Пусть уходит. Я догоню!

– Никуда она не уходит. Живет в Мцхете. В старом доме с новой крышей.

– Я не страдаю склерозом, Белоснежка. Помню твои слова. Но отвечаю не на них, а на те, что услышал от Мишки.

– Нет его в живых. А Марианна здравствует. И нуждается в помощи.

– Так пусть придет и попросит ее.

– Ей не позволит чувство вины. Вы должны сделать шаг ей навстречу…

– Опять я что-то должен? Нет, милочка, хватит с меня.

– Тогда зачем вы убили Михаила? – вскричала Алиса. – Просто из мести? Психанули, перебирая старье, принадлежащее женщине, которую он у вас увел?

– Думаешь, это я?

– Уверена. И долбанули вы Михаила, скорее всего, не камнем, за ним наклоняться нужно было, а вот этой тростью. И не врите, что не выходите из дома. Я видела человека в безразмерном зеленом дождевике с капюшоном, слоняющегося по ночному городу. Тогда я не знала, что это вы, теперь поняла.

– Безразмерный дождевик давно в помойке.

– Да. Он был выкинут в бак, что стоит в арке. Сегодня уже забрали его, а вчера он висел на бортике. Вы до убийства Михаила его скинули или после?

– Два дня назад, когда возвращался с ночной прогулки. Мишка еще жив был. И он искал сокровища моей семьи в конторе. Он сообщил мне об этом, когда явился в очередной раз в гости. Но я уже был начеку и дверь держал на замке. На пороге разговаривали. Он плакал. Божился, что эти деньги точно потратит на благое дело.

– Он забрал из дома две тысячи долларов. Куда дел?

– Проиграл, конечно. Он же всю жизнь жаждет приумножить то, что имеет. – Гио хотел сделать глоток чая, но отставил чашку. Руки не слушались. – Я прогнал его. А ночью пошел гулять в своем неизменном плаще. Но поддался порыву, зашел в гости к одной даме. Она увидела меня из окна, позвала.

– Тоже не спала?

– Все старики страдают бессонницей, а эта еще и в борделе работает.

– Где, простите?

– Сейчас это называется массажным салоном. В мои времена публичные дома без вывесок работали. Но все знали, куда идти, чтобы хорошо провести время. Тот, куда меня привел дед, чтобы я лишился девственности, работает уже пятьдесят лет. И я все эти годы обходил его стороной. А тут вдруг вздумал заглянуть в его окна.

– И увидели старую проститутку?

– Анжелику. Я называл ее Шахерезадой, – с ностальгией протянул он. – Теперь она администратор в заведении. Живет при нем. Радуется жизни. И, между прочим, выглядит прекрасно, хоть и старше меня лет на пятнадцать.

– Она была у вас первой?

– В некотором роде, – странно улыбнулся он. – Мы так хорошо поболтали с ней, что я пообещал заходить еще. Но мой плащ обгадил ее кот. Он некастрированный и мощно метит территорию. Я чуть не задохнулся, пока шел до дома. А когда до баков добрался, выкинул дождевик и пошел спать…

– Вы специально увели повествование в сторону, чтобы я забыла о главном?

– Нет, просто возродил приятные воспоминания.

– Что в убийстве не признаетесь, правильно. При мне может быть диктофон. Но вы кивните, если я права. Или нет… Сделайте глоток чая. Это же не доказательство вины.

Она ждала. Гио тоже…

Ждал, когда она уйдет. Так и смотрели друг на друга, пока Белоснежка не сказала:

– Я вам оставляю фотографию. На обороте адрес. Записала, чтобы отправить снимок Марианне.

– Спасибо. А я тебе варенье дам черешневое. Хочешь?

– Нам уже Марианна банку презентовала. По фирменному рецепту.

– Я научил ее его варить.

– Вы понимаете, что до вас все равно полиция доберется? Когда Марианне сообщат о смерти гражданского мужа, она все расскажет о вашем треугольнике, и вы станете первым подозреваемым.

– Авось не скажет.

– Да поезжайте вы уже к ней! Поговорите… Договоритесь. Она простит. Вы ведь во имя любви совершили преступление!

– Иди домой, Белоснежка. Занимайся своей жизнью. И больше не приходи, не впущу.

Она встала и ушла. Гио запер за ней дверь. После этого вернулся в гостиную, к отделению в шкафу, посвященному Марианне. Обведя взглядом каждый предмет коллекции, он вытащил из комода старый пододеяльник, раскрыл его и начал методично закидывать вещи в импровизированный мешок. Пары минут не прошло, как Гио избавился от всего, от заколки до пальто.

Покончив с этим, прошел в свою комнату и сел за пианино…