Письмо из ниоткуда

«Лучше бы я взял кинжал», – подумал Гио, но вслух сказать ничего не успел, Суслик сбил его с ног ударом в челюсть, а затем долбанул прикладом выпавшей из рук винтовки.

Когда Гио очнулся, никого в квартире не было. Как и вещей Михаила. Винтовку он, между прочим, забрал тоже. Как потом оказалось, не только для собственной безопасности, но еще и для продажи. Гио увидел ее в комиссионке, хотел выкупить, да по деньгам не потянул. Старинная вещь, настоящий раритет, пусть и с заедающим механизмом.

Марианна на работе больше не появилась. Сначала взяла отпуск за свой счет, потом уволилась. Никто этому не удивился, ведь у бухгалтерши муж при должности.

Томительно прошло лето. Гио хворал. Сестра звала в гости, но он не поехал – не было сил. Но и от почти бесплатной путевки в санаторий отказался. Когда наступило первое сентября, Гио в первую очередь нашел дочку Марианны. Спросил у нее, как мама.

– Нормально, – ответила девочка. – Но она сейчас не с нами живет.

– А с кем?

– Со своим отцом. Он сильно заболел, ей пришлось уехать, чтобы заботиться о нем. Папа предлагал его перевезти к нам, но старик отказался. Хочет уйти из жизни там же, где начал ее. Это далеко отсюда. На границе с Абхазией…

Гио тогда все понял. Марианна в один момент бросила все и умотала с любовником в глушь. Мужу опять наплела что-то. Хотя, возможно, правду сказала, а он просто не захотел травмировать дочь.

В тот год Гио узнал о том, что у него прободная язва. Его увезли из школы на скорой. После выписки запретили есть вкусности и пить алкоголь. А он и до этого себя не баловал. Но сильно нервничал. Отсюда и болячки…

Гиоргий Ираклиевич, оклемавшись, вернулся на свое рабочее место. Его встречали цветами и овациями. Все переживали за заслуженного учителя Грузии и были рады его выздоровлению.

– Вы отлично выглядите! – говорили ему все. – Помолодели, похорошели.

Комплименты были искренними, Гио и сам замечал, что болезнь пошла на пользу его внешности. Он стал подтянутым, после лечения ушли мешки под глазами, и он отрастил волосы, поскольку пропустил несколько походов к парикмахеру. Но в красавчиках он проходил недолго. Утратив вкус к жизни, Гио стал увядать. Да так стремительно, что уже к пятидесяти превратился в старика…

Или ему так казалось?

Та же Карина, соседка, проходу ему не давала. Заигрывали с Гио и другие женщины. Всем им он казался привлекательным. Себе же самому – старой развалиной. Тростью он обзавелся, когда в ней еще не было необходимости. Нашел на антресолях, когда заталкивал туда сложенные в коробку ненужные подарки от учеников. Вспомнил, что прадед с ней не расставался. Но не в шестьдесят, а в девяносто лет на нее опирался. Или ему было больше? О точной дате рождения старого аксакала только гадали. Паспорт не отображал реального возраста. Это касалось и Гио. Он рано начал рассыпаться…

До шестидесяти он доработал только потому, что нуждался в деньгах. Ушел бы по выслуге на пенсию, да слишком она мала. Ему и сейчас едва хватает пособия по старости, но он справляется. Скромно живет, питаясь дешевыми продуктами, и ждет смерти.

Глава 3

Она стучала в дверь с несвойственной ей настойчивостью. Можно сказать, колотила.

– Пойдите прочь! – услышала Алиса возмущенный старческий голос. – Что за безобразие? Я сейчас вызову полицию…

– Здрасте! – закричала она. – Это я, ваша соседка. Можно мне войти?

– Нет!

– Гиоргий Ираклиевич, это ради вашего же блага. Скоро полиция узнает о том, что вы с покойным были давно знакомы! И он… ваш заклятый враг!

Дверь тут же распахнулась. Алиса увидела на пороге старого человека в фетровой шапочке. Седого, скрюченного. С бельмом на глазу. Но, присмотревшись, поняла, что перед ней не древний дед. Второй глаз яркий, живой. На лице не так много морщин. А зубы – все свои! У Алисы три импланта, две коронки, налет, который она не снимала уже год, а у старика чуть ли не голливудская улыбка. И свежее дыхание!

– Меня Алисой зовут, – представилась она.

– Или Аллой?

– Называйте как удобнее.

– Белоснежкой буду. Не против? – И посторонился, чтобы впустить.

Она так и представляла себе эту квартиру. Большую, запутанную, пыльную. Ее пронизывал свет, наполнял запах старых книг, полыни, сухофруктов, облагораживали картины, за которыми прятались дыры в стене. Ремонтировать квартиру бесполезно. Она просто рассыплется, когда начнется демонтаж. Она уже в процессе распада. Кажется, что стены рухнут, если с них сдерут обои, обвалится потолок, когда начнут менять люстру. Но и уезжать из этой квартиры на исходе жизни – не вариант…

В ней нужно доживать свой век!

– Будешь чай, Белоснежка?

– Буду, – ответила она.

– Тогда пошли. – Старик провел ее в кухню с длинным столом. На Тайной вечере был примерно такой же (она вспомнила знаменитую картину да Винчи), но его не покрывала скатерть. – Откуда ты знаешь, что Мишка Орехов когда-то носил фамилию Суслов? Хотя по отцу он Папиашвили – мать дала свою, когда ее муж скончался.

– Не знала, просто догадывалась… Вы подтвердили.

– Объяснишь?