Письмо из прошлого

Маша дрожащей рукой раскрыла сумочку. Ярко красное круглое зеркало заблестело переливами от украшавших его страз. В отражении – черные глаза, не оттого что карие, а от горечи, что выплеснулась из берегов ее души. Маша облизнула соленые губы, окинула себя взглядом и с ужасом всхлипнула – в зеркальное отражение отражался он, аккурат за ее спиной. Брови нахмурены, глаза серьезные с блеском вины и жалости. Она бессильно опустила руки, зеркало выпало и разбилось на мелкие осколки.

Маша мотнула головой – она сошла с ума, а все из-за него. Как он мог?! И тогда и сейчас…

- Маша?

Она замерла на выдохе. Его голос прошелестел над самым ухом. Она обернулась – перед глазами в замедленном ритме пронесся купол Дома Зингера, Невский проспект, вход в метро, его лицо. Он стоял напротив, голова чуть наклонена вправо, руки в карманах джинсов, брови сдвинуты к переносице.

- Макс…

- Я, Маша, я. – Он усмехнулся, складка на лбу разгладилась. – Долго еще будешь мучить нас обоих?

- Я… - Она шмыгнула носом, он мотнул головой, улыбаясь, схватил ее за руку.

- Пойдем отсюда.

- Но…

- Никаких но! – он сжал её пальцы. Она послушно застучала каблуками, плетясь на непослушных, пьяных от восторга ногах, следом. – Будь что будет, но я больше не отпущу тебя. Ни-ко-гда. Даже не думай.

Невский проспект, люди, лица, а она смотрит лишь в его затылок, сжимает крепче его руку и не верит в происходящее. Маша, где твоя гордость? – пропищал внутренний голос. Она рьяно мотнула головой, он обернулся – улыбается, в глазах – искры от их близости. Нет гордости, нет ничего – только желание видеть его, слышать и ощущать.

Морось не прекращается и его волосы уже влажные. Подушечки пальцев свербят – она хочет прикоснуться к его волосам, губы зудят – она хочет его поцелуй. Они сбавили ход, только когда впереди появился Аничков мост. Свернули налево – воды Фонтанки еле слышно шумят. Они медленно пошли вдоль реки, он крепко держит ее за руку – да не убежит она уже никуда! Плевать на запреты! Плевать на тех других, кому клялись они в верности. Ей важен сейчас он. 

Впереди Памятный знак – Блокадная полынья, Маша остановилась, взялась руками за холодный парапет, обернулась – Макс облокотился спиной о перила, смотрит на нее и она тонет, не в Фонтанке, что тихо шумит водами, а в его глазах.

- У тебя глаза, как море. – Она, порывисто дотронулась кончиками пальцев до его волос, сердце удовлетворенно ёкнуло. – Я видела море, оно такое же.

Она вздрогнула, когда его глаза потемнели, попыталась отстраниться, но он обхватил ее руками, прижал к себе. Молчит, дыхание прерывистое, в глазах всплески вины.

- Я обещал тебе, что ты буду всегда твоим.

Она улыбнулась, горько мотнула головой, отгоняя воспоминания. Она прекрасно помнила каждое его слово.

- Я обещала то же самое, и я сдержала свое слово.

Он прижимает ее к себе – ей не вырваться, даже если бы захотела. Она слышит, чувствует, как быстро бьются их сердца. Он проводит рукой по ее волосам, смотрит на губы.

- Поверь, я все эти годы был только твоим. Вроде и семья есть и дом и ребенок, и делом занят, особо то и грустить и думать некогда, но в груди пустота, словно что-то вырвано. Это ты Маша. Тебе не хватало там. Наших ночей. Твоей улыбки, смеха. Ты, знаешь я, когда женился, - он замолчал, мотнул головой, - я, когда в загсе стоял с ней, думал, сдохну от неправильности происходящего. Словно это не мой мир, не моя судьба. Я никогда, ни разу не сказал ей что люблю, потому что я любил другую. Тебя Маша. Всегда, все это время. И она знает это, догадывается. Она и сейчас знает что я с тобой. И мне плевать.

Она закусила губы.

- Вернуть прошлое невозможно, ты же прекрасно это знаешь. – Она выкинула вперед руки, уперлась ему в грудь, почувствовав, как сильно и отчаянно бьется его сердце. – Да и, слава богу.

- Мы сами это прошлое! Мы же повязли в нем на эти долгие годы!

- Нет. – Она все-таки высвободилась, отошла немного в сторону, пропуская вперед прогуливающуюся пожилую пару –  мужчина нежно поддерживал под локоток свою спутницу и на лицах обоих застыло выражение тихого размеренного счастья. – Не правда.

- Врешь. – Он проследил взглядом за пожилой влюбленной парой, от которой исходило тепло любви, согретой и бережно пронесенной сквозь годы. – Врешь, Маш, мы ведь хотели так же.

Его голос тысячами мурашек пробежался по ее коже.

- Не вру. – Она посмотрела на него, их взгляды встретились, и мир вокруг закружился в пьяном танце.

Маша хотела отвести взгляд, но не смогла, снова почувствовав себя семнадцатилетней девчонкой, полностью в его власти. И когда он приблизился, и его пальцы медленно заскользили по ее лицу, лишь порывисто выдохнула.

- Не надо, прошу тебя.

Ее голос умолял не прикасаться к ней, но тело предательски поддалось вперед, ему навстречу, когда он склонил голову.

- Я вспоминал твои губы, Маша.

Его горячее дыхание обжигает. Она выдыхает и с силой сжимает его руки, когда его губы замирают в сантиметре от ее рта. Их пальцы сплетаются.

- И чувствовать их снова самое большое мое желание. Плевать, что их вкус знает другой. Главное что мы не зыбыли…