Письмо с того берега

– Теперь я боюсь за тебя. Тот мужик, что приходил, не курьер, это ясно. Но зачем ему понадобилась твоя сумка?

– Деньги… документы… карточки, – тусклым голосом проговорила Элина.

– Открытка! – уверенно заявил Богдан. – Из-за нее погиб Файнберг и пропал Карасев.

– Подожди-ка… – Элина встала с дивана, вышла в прихожую и через минуту вернулась. – Звонил Лутонин. Он скоро приедет, я дала ему свой адрес.

– Мы условились, что встретимся дня через два, – напомнил Богдан.

– Возможно, что-то случилось.

Предположение Элины подтвердилось, аспирант пришел с перевернутым, серым лицом.

– Что произошло, Игорь? – переполошилась Элина.

– Практически катастрофа. – Рухнув в кресло, он жалобно произнес: – Можно водички?

Еще недавно Элина видела в нем устремленного человека, идущего к цели, теперь же Лутонин выглядел сломленным и растерянным. Жадно выпив воду, он взглянул на Элину, потом перевел глаза на Богдана и стал рассказывать:

– Я влип в плохую историю, не знаю, чем все это закончится.

– Говорите конкретно, в чем дело, – одернул его Богдан.

– Если коротко: пришел в библиотеку, взял на выдаче дневник, выбрал место в читальном зале и приступил к работе. Должен заметить, что в те времена представители дворянства писали дневники и большую часть писем на французском. Рукописный текст всегда неразборчив, переводился с трудом, и я решил заказать копию. – Словно извиняясь, Лутонин посмотрел на Элину. – Поэтому я позволил себе заглянуть в конец дневника, чтобы поискать упоминания о Мишеле Шарбонье. И тут я увидел, что в интересующем меня временном периоде, из дневника вырвано несколько листов.

– Вы что-нибудь предприняли? – спросил Богдан.

– Немедленно обратился к библиотекарю, и чтобы доказать, что я ни при чем, предложил меня обыскать. Однако библиотекарь сама призналась, что при выдаче дневника не проверяла наличие всех листов.

– И что же будет теперь?

– Библиотекари вызвали службу безопасности. Они проверяют всех, кто раньше работал с дневником. – Лутонин снял запотевшие очки и протер их краем рубашки. – А мы… Мы потеряли невосполнимую частичку истории.

– Как это отразится на вашей диссертации? – поинтересовалась Элина.

– Пока не знаю. Беспокоит то, что в последствии, при работе в исторической библиотеке у меня могут возникнуть трудности.

– Часто бываете там?

– По нескольку раз за семестр. – Аспирант глубоко, с надрывом вздохнул. – Как же не повезло!

В продолжение разговора, Элина осведомилась:

– Когда возвращаетесь в Питер?

– Не скоро. – Лутонин чуть оживился. – Через несколько дней мы с Артуром Яновичем и Астаховыми улетаем в Париж. Сначала на конференцию, потом для работы в архивах.

Лутонин вскоре ушел, пообещав поддерживать связь. Проводив его до двери, Элина и Богдан переглянулись.

Богдан сказал:

– Нам нечего больше ждать.

– Едем в Варшаву. – Поддержала его Элина.

Богдан и Элина имели иностранные паспорта, но даже им, сначала пришлось купить билеты на самолет до Стамбула, и уже оттуда – в Варшаву.

Полет был утомительный, поскольку летели около пяти часов. Ранним утром следующего дня они были уже в стамбульском аэропорту. На выходе из зоны прилета поставили штамп, взяли такси и поехали в город.

В последний раз Элина была в Стамбуле вместе с Богданом год назад и отлично знала, как ездят турецкие таксисты. Но тот, кто вез их на этот раз, запомнился ей надолго. Это был худой, загорелый до цвета копчености старик, которому не жилось спокойно. Запросто подрезая машины, он танком влезал в дорожный поток и не обращал внимания на светофоры. Его основным орудием, наряду с рулем, был автомобильный клаксон, которым он сигналил для того, чтобы пропустили, уступили дорогу или потому, что хотел погудеть.

Взглянув на Богдана, Элина улыбнулась:

– Наверное, в турецких автошколах преподают игру на клаксонах.

Богдан, в свою очередь, покосился на спидометр и пристегнулся ремнем безопасности.

Таксист гнал машину со скоростью сто пятьдесят километров. Через полтора часа бешеной гонки и пробок они прибыли в старый город и заселились в отель. Еще через час встретились в холле и отправились обедать в ресторан, открытая терраса которого выходила на Босфорский пролив.

Летнее стамбульское солнце ласково грело кожу, мягкий бриз овевал террасу. Все вокруг располагало к созерцанию дивного вида на Босфор, но Элину тревожила предстоящая поездка в Варшаву.

– Нам нужно условиться, что говорить вдове Файнберга. – Начал Богдан. – Как, кстати, ее зовут?

Элина залезла в сумочку, и вынула конверт, который дала Карасева.

– Здесь только адрес и фамилия. Инициалы – «И.И.», скорее всего принадлежат ее мужу.

Богдан забрал у нее конверт и, взглянув на него, прокомментировал:

– Ты права. Выход только один – будем знакомиться.

– Тогда и нам нужно как-то представиться. – Проговорила Элина.

– Твои предложения? – поинтересовался Богдан.

– Я бы сказала правду. В конце концов, какая разница, как отдавать открытку?

– Неправильно мыслишь. Отдать раритет, это лишь часть задачи. Главное для нас – выведать откуда взялась открытка, и нет ли у старухи других писем Шарбонье.