Пистолет и Роза (СИ)

Мужчина оказывает довольно доброжелательным и весьма разумным. По виду даже не скажешь, что этот человек работает на ГИДРУ. Он рассказывает нам о своей машине так, будто это была его дочь или по крайней мере жена.

— Жена моя, Маргарет, умерла два года назад — сердце не выдержало, — говорит он, смотря куда-то вдаль и отбивая какой-то рваный ритм своей тростью. —

Плохо мне было, да вот увлекся я машинами. Эта, — он указывает кивком на свой идеально отполированный светло-голубой Ролс ройс, — самая дорогая в моей коллекции. Все детали свои, даже мотор!

Пока Стивен напыщенно восхищается представительницей Ролс ройсов и ее хозяином, я осматриваю территорию. Охрана расставлена по углам здания, двое на входе, еще трое расставлены по периметру сада. Не так уж и много, если припомнить кольт, спрятанный в кобуре на спине и парочка ножей в рукаве и в кармане. Стоит ли упоминать мою бионическую руку?

— Эй, ребята, — подкрадывается к нам Сэм. Амелия шумно выдыхает (уже пять минут она сладко улыбается, прижимаясь к моему плечу, — играет свою роль, как может. Несколько переигрывает), но агент Щ.И.Т.а этого, кажется, не замечает. — Те парни около входа не досматривают. Странно это, но нам на руку — у меня припасен карманный кольт. Чудесное оружие! Почему его так редко используют?

— Потому что оно старо как он, — почти неслышно шепчет Лия.

Она не упустит повода подколоть меня насчет возраста.

— Гвенни, милая, — ехидно протягиваю я.

— Что, зайка? — подхватывает блондинка, хлопая ресницами; ее глаза не хорошо блестят.

Разговор с „Гвенни“ я решаю отложить на неопределенный срок, так как сейчас происходит что-то гораздо важнее этого глупого спора. На порог дома выполз хозяин вечера, Марк Коллинз собственной персоной.

При виде его кулаки самопроизвольно сжимаются, и бионика уже тянется к кобуре.

Амелия толкает меня в бок, чуть крепче сжимая пальцы на моем локте, и тоже уставляется на мужчину.

Не сразу, но гул толпы медленно затихает; все внимательно смотрят на Коллинза.

— Дорогие друзья! — приветствует он, торжественно взмахивая рукой. — В этот чудесный вечер я рад приветствовать вас на ежегодном осеннем балу! Веселитесь, пейте, танцуйте — делайте все, что вам нравится. Сегодня ваш день!

Все громко зааплодировали, многие что-то кричат, но слова сливаются в одном непонятном шуме.

— Хайль ГИДРА! — довольно выкрикивает хозяин вечера, выбросив вперед кулак.

„Хайль ГИДРА“ вторит ему „зал“. Только мы вчетвером остаемся молчаливыми и неподвижными, но этого, кажется, никто не замечает.

Амелия сжимает пальцы еще сильнее.

***

— Сэм, ты не хочешь выпить? — учтиво спрашивает моя спутница, когда мимо нас прошмыгнул официант.

— Я не был бы против, но я за рулем, — грустно отвечает парень, поглядывая на людей вокруг. — И вообще, — он понижает голос до трагического шепота. — Мы на задании.

— Я знаю, — таким же шепотом делится девушка с ним, поддаваясь вперед. За счет каблуков она стала одного роста с агентом, но все еще мелкая, по сравнению со мной. — Но это делу не мешает.

Если умеешь пить, — проносится у меня в голове. А этого делать Амелия не умеет. Хотя это только мои догадки. Она никогда не пила при мне.

— Бокал — не больше, — шикаю на нее я, когда она протягивает руку к подносу официанта.

— Как скажешь, папочка, — отмахивается она и делает глоток игристого вина, которое все бездумно называли шампанским. Довольно хмыкает, любуясь игрой света через стекло бокала и золотистый напиток.

— Жених, вообще-то, — поправляю я, привлекая ее за локоть к себе. — Не хочешь потанцевать?

Лия удивленно вскидывает голову, заглядывая мне в глаза.

— Нужно соответствовать статусу помолвленных, — настаиваю я, утаскивая ее в сторону танцующих под музыку, которую исполняет небольшой оркестр. — Или ты не умеешь?

— Умею, — бурчит она. — Просто это не входило в мои планы.

— А напиться входило? — усмехаюсь я, забирая из ее руки бокал и ставя его на стол. — Улыбайся и клади мне руку на плечо. Это вальс, дорогая.

На лице Лии проступает странное выражение.

— Я поведу, — шепчу я, притягивая ее ближе к себе, кладя руку на тонкую талию. Этот жест уже кажется привычным и знакомым. У девушки есть чувство ритма, но иногда она сбивается, легко наступая мне на ноги.

Шаг правой, шаг левой. Никогда не понимал, что люди находят сложного в вальсе. Главное правило: правая нога всегда идет вперед, левая же — всегда назад. И, в общем-то, все.

— У тебя неплохо получается, — говорю я, прокручивая Амелию под рукой. — Но было бы гораздо лучше, если бы ты не оттоптала мне ноги.

Девушка нервно топает ногой и сильно сжимает мою ладонь. В ответ заставляю прогнуться её в спине. Светлые локоны каскадом перекидываются назад, открывая длинную шею.

— Ну простите, мистер Меллоун, — куксится блондинка, вновь оказываясь прямостоящей. — Я не училась в танцевальной академии. Меня с детства учили кодить.

— А меня не есть много сладкого, — слова сами собой срываются с языка. Уже позже опомнился, что сказал то, что, в общем-то, не должен был.

— Ты не ел сладкого? — удивляется Амелия, подняв на меня глаза.