Питер - Москва. Схватка за Россию

«Я должен вам наконец сказать всю правду, товарищи из Совета. В том, что сейчас происходит, повинны и вы. Разве вы не держали под вечным страхом возможного недоверия министров-социалистов? Разве вы не заставляли их являться к вам два раза в неделю и давать вам отчет о каждом своем малейшем шаге? Разве это могло способствовать спокойствию работы Временного правительства?»[1016]

 Этому разрыву предшествовал официальный выход Некрасова из кадетской партии. Взамен союза с кадетами он предложил своим друзьям-соратникам использовать радикально-демократическую партию, чтобы с ее помощью изображать единение с цензовыми элементами. Такая политическая структура, убеждал Некрасов, была бы идеальным партнером при создании коалиции всех демократических сил[1017]. Образованная в апреле 1917 года, эта партия пребывала с тех пор в зачаточном состоянии. Как иронизировала пресса тех дней, история радикальных демократов, «подобно истории мидян, как учат учебники, темна и загадочна»[1018]. Тем не менее к июлю 1917 года в партию, кроме самого Некрасова, вступают И.Н. Ефремов, А.А. Барышников, М.В. Бернацкий, М.А. Славинский и др. Именно с их участием происходит формирование третьего кабинета, действовавшего с середины июля по конец августа. Это обстоятельство способствовало полному размежеванию Некрасова и его партнеров по новой партии с кадетами, которые, хоть и вели активные переговоры о своем вхождении в органы верховной власти, остались за ее бортом. Между тем в конце июня в кадетскую партию вступили видные представители московского купечества. Кадеты по своему списку провели на выборах в Московскую городскую думу Коновалова, Третьякова, Смирнова, Бурышкина и других[1019]. Купеческая элита недоумевала по поводу принципов формирования правительства, поскольку вошедшие в него члены Государственной думы Ефремов и Барышников никоим образом не могли выступать выразителями взглядов буржуазии[1020]. Новоиспеченные представители радикально-демократической партии в долгу не остались. Партийный орган «Отечество» за месяц вылил на кадетов немало грязи. На его страницах партия народной свободы объявлялась бежавшей с поля битвы за революцию, в отличие от радикально-демократической, которая «сочла своей обязанностью поспешить на выручку, чтобы спасти идею коалиции, идею единства революционных сил страны». По убеждению газеты, именно эта поддержка дала возможность Керенскому смело бросить вызов контрреволюции и справа, и слева[1021]. Или еще один пассаж:

«Конечно, нельзя отказать в реализме, в знаниях, в богатстве культурными силами кадетской партии. Но она не обладает другим качеством, необходимым для того, чтобы по праву пользоваться доверием широких масс, – она не демократична»[1022].