Питер - Москва. Схватка за Россию

Образ Н.В. Некрасова – приверженца социалистических ценностей, издавшего известный приказ от 27 мая 1917 года, который фактически подрывал основы частного владения железными дорогами, стремительно уходил в прошлое. Теперь новый глава Министерства финансов примерял роль защитника института частной собственности. Происшедшая с ним метаморфоза обнаружилась на Государственном совещании в Москве 12-15 августа 1917 года. С этой высокой трибуны Некрасов обещал поддерживать «хозяйственный стимул, чтобы промышленность имела возможность существовать и развиваться», и грозился пересмотреть эксперименты по налогообложению, чего настойчиво добивалась буржуазия[1039]. Затем он опроверг слухи о готовности Временного правительства конфисковать частные имущества для получения государственных доходов:

«Правительство ничего подобного таким авантюрам не имеет, ввиду того что оно твердо стоит на основах научно подготовленной финансовой политики и на путь рискованных экспериментов этого рода ни в коем случае не вступит»[1040].

Как отметили участники совещания, при всем недоверии к автору приказа от 27 мая государственно настроенная часть совещания (то есть буржуазная) дружно приветствовала его выступление; причем из всех выступивших министров аплодисментов был удостоен только Некрасов[1041]. А ведь идеи, положенные в основу его доклада, были почерпнуты именно в банковских кругах: накануне банкиры направили Некрасову записку, где изложили свои проблемы и пути их решения; эти тезисы министр и передал Государственному совещанию[1042]. Затем новоявленный защитник капиталистических ценностей сосредоточился на другом важном деле. С начала августа Некрасов лоббировал введение специальной должности полномочного комиссара по продовольственным делам и прочил на нее П.П. Ватолина – ближайшего партнера А.И. Путилова и крупного акционера Русско-Азиатского банка. Предполагалось, что помощником Ватолина станет один из сотрудников американской миссии Красного креста[1043]. Видимо, этот жест был прежде всего адресован Керенскому, делавшему во внешней политике в тот период ставку на американцев. Социалистическая часть кабинета встретила инициативу в штыки. Назначение Ватолина откладывалось «со дня на день»; Керенский обещал подписать соответствующие документы после Государственного совещания в Москве, когда положение власти укрепится, но потом опять просил немного повременить[1044]. Пресса в ожидании назначения Батолина рассуждала о невозможности сотрудничества известного дельца с лидерами эсеров и меньшевиков, заседающих в правительстве[1045]. Некрасов же атаковал министра земледелия Чернова и министра продовольствия Пешехонова, которые противодействовали назначению банковского представителя. Ведь речь шла не просто о конкретном кадровом решении, а о серьезном повороте во всей продовольственной политике. Как было известно, Батолин являлся одним из авторов проекта организации продовольственного снабжения, подготовленного питерскими банками. Этот проект пытался утвердить еще царский глава Министерства внутренних дел А.Д. Протопопов, продвигавший его в пику программе московского купечества. В демократической России старые планы обрели новых сторонников. На заседаниях Временного правительства постоянно происходили стычки между Некрасовым, с одной стороны, и Пешехоновым, Черновым, Авксентьевым – с другой. Стоило Керенскому отлучиться, как между ними вспыхивала перепалка, переходящая в откровенный скандал; министры-социалисты покидали заседание, и Керенскому затем приходилось улаживать конфликт[1046].