Питер Пэн

Им остается пролететь всего две мили, и они окажутся возле своего окна. Летят они быстро.

Мистер Дарлинг возвращается домой. Будку уже внесли в спальню. Сейчас они будут обедать.

— Не поиграешь ли ты мне на пианино, прежде чем я лягу спать, дорогая? — попросил мистер Дарлинг, поев. И когда она направилась в комнату, где стоял инструмент, он сказал бездумно: — И прикрой окно, здесь такой сквозняк.

— О Джордж, никогда не проси меня об этом. Окно должно быть всегда открыто для них. Всегда-всегда!

И она подошла к пианино, подняла крышку и заиграла. И вскоре он заснул. И пока он спал, кто-то влетел в окно. Это были Питер и Динь-Динь.

— Динь, затвори окно и закрой шпингалет, быстра — прошептал Питер. — Так! Теперь нам с тобой придется выйти в дверь. Когда Венди прилетит, она решит, что мать ее больше не любит. И она вернется со мной обратно.

Теперь ясно, почему после победы над пиратами Питер не вернулся на остров и не поручил одной Динь сопровождать ребят. Он задумал эту проделку с окном. Вместо того чтобы устыдиться того, что он сделал, он заплясал от радости. Потом он заглянул в другую комнату, чтобы узнать, кто там играет на пианино. Он шепнул Динь:

— Погляди, это мать Венди. Она красивая женщина, но не такая красивая, как моя мама.

Конечно, он решительно ничего не помнил о своей матери, но частенько любил хвастать на ее счет.

Он не знал песни, которую она исполняла, но ему казалось, что слова этой песни «Вернись, Венди, вернись».

«Она никогда не вернется, леди, окно заперто», — ответил он ей мысленно. Затем Питер заглянул в комнату, чтобы определить, почему прекратилась музыка. Он увидел, что миссис Дарлинг положила руки на пианино и что две слезинки уселись у нее в глазах.

— Она хочет, чтоб я открыл окно, — сказал Питер. — Но я не отопру.

Он снова заглянул в комнату. Слезинки все еще были в глазах. А может, это были уже две другие, которые заняли место первых.

— Она очень любит Венди, — пробормотал он себе под нос. — Но я тоже ее люблю. Она не может принадлежать обоим сразу.

Он попытался развлечься, попрыгал по комнате и строил смешную рожицу. Но ее печаль проникла в него и поселилась в нем.

— Ладно, — сказал он и отпер окно. — Пошли, Динь! — крикнул он, и в голосе его слышалось глубокое презрение к законам природы. — Нам ни к чему всякие дурацкие мамы!

И он вылетел в окно.

Таким образом, Венди, и Джон, и Майкл нашли окно открытым. Это был, конечно, гораздо лучший прием, чем они на самом деле заслужили.

Но они спрыгнули с окна на пол, совершенно не испытывая угрызений совести. Оказалось, что Майкл уже очень мало что помнит.

— Джон, — сказал он, озираясь, — кажется, я здесь когда-то был.

— Дурачок! Конечно, был. Вон же твоя кровать.

— Правда, — сказал Майкл не особенно уверенно.

— Ой, а вон собачья будка! — И он кинулся к ней и заглянул внутрь.

— Может, Нэна в ней, — заметила Венди. Но Джон присвистнул:

— Ого, там какой-то дяденька.

— Это папа! — воскликнула Венди.

— Дайте поглядеть. Ой, он какой-то маленький, меньше пирата!

Хорошо, что мистер Дарлинг спал. Ему было бы грустно, что первые слова Майкла звучали именно так.

Венди и Джон были несколько изумлены тем, что они обнаружили отца в собачьей будке.

— Но ведь раньше-то, — сказал Джон тоном человека, которого подводит память, — он в ней не спал?

— Джон, — сказала Венди, — может, мы уже хорошенько не помним, как и что было раньше? Им стало не по себе.

— Как не стыдно маме не быть дома, когда мы вернулись, — сказал бессовестный Джон.

Как раз в эту минуту миссис Дарлинг заиграла снова.

— Это мама! — воскликнула Венди, заглядывая в соседнюю комнату.

— Мама! — это подтвердил Джон.

— Значит, ты только понарошку наша мама, Вен-ди? — спросил Майкл.

— О господи, — вздохнула Венди, — как вовремя мы вернулись!

— Давайте войдём на цыпочках и закроем ей глаза руками, — предложил Джон.

Но Венди почувствовала, что радостные новости надо сообщить маме более деликатным способом.

— Давайте нырнем в наши постели, и когда она войдет, ей покажется, что мы никогда и не улетали.

Когда миссис Дарлинг вошла в детскую, чтобы посмотреть, спит ли ее муж, она увидела, что кровати заняты их владельцами. Ребята ждали ее радостного возгласа, но его не последовало. Она их заметила, но не поверила своим глазам.

Ей так часто казалось, что они вернулись, что она подумала, что это ей просто мерещится. Она села на стул возле камина, где прежде так часто сиживала и при них.

Дети не понимали, в чем дело. Их пробрала дрожь.

— Мама! — крикнула Венди.

— Это Венди, — сказала миссис Дарлинг, не двигаясь.

— Мама!

— Это Джон.

— Мама! — завопил Майкл, который теперь ее вспомнил.

— Это Майкл.

И, не глядя, она протянула руки навстречу своим маленьким бессердечным детям, которых, казалось, ей уже больше никогда не обнять.

Но они были, были здесь! Выпрыгнув из своих постелей, они кинулись к ней.

— Джордж, Джордж! — закричала она, когда смогла говорить.

И мистер Дарлинг проснулся и разделил с ними их радость, и Нэна вбежала в комнату.