Питер Пэн

Венди поглядела на него с восхищением. Питер отнёс его за счёт того, что он не побоялся удрать из дома. Но на самом деле её восхитило знакомство с феями.

Она стала сыпать вопросами, и это немного его удивило. Для него в феях не было ничего необычного, они надоедали ему, попадались под ноги и так далее. Но вообще-то он их любил. Он рассказал Венди, как они впервые появились.

– Понимаешь, когда родился первый ребёнок на свете и он в первый раз засмеялся, то его смех раскатился на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее. И так было задумано, чтобы у каждого ребёнка была своя фея.

– Так и получается?

– Нет, ребята уж очень умные стали, чуть подрастут – и уже не верят, что на свете есть феи. А стоит только кому-нибудь сказать: «Глупости, нет никаких фей», – как одна из них тут же падает замертво.

Ему надоело говорить о феях. Он прислушался. Его удивляло, что Динь-Динь до сих пор ни разу не подала голоса.

– Не понимаю, куда она подевалась. Динь, где ты?

У Венди забилось сердце.

– Питер, – закричала она, хватая его за руку, – уж не хочешь ли ты сказать, что здесь, в комнате, фея?

– Была только что, – сказал он не без раздражения. – Ты не слышишь ничего?

Они вместе прислушались.

– Вроде звенят какие-то колокольчики, – сказала Венди. – А больше ничего.

– Тогда это и есть Динь. Она так разговаривает. Ага, мне кажется, я тоже слышу.

Звон доносился со стороны комода. У Питера вдруг сделалось весёлое лицо. Ни у кого не бывало такого весёлого лица, как у него. И какой звонкий был у него смех! Он всё ещё умел смеяться, как смеются в первый раз в жизни.

– Венди, – прошептал он, – кажется, я задвинул её вместе с ящиком!

Он выпустил бедняжку Динь из ящика, и она заметалась в воздухе, ругая его на чём свет стоит.

– Ладно, не ругайся, – сказал Питер. – Ну, виноват, виноват. Только откуда мне было знать, что ты там сидишь?

– Питер, – воскликнула Венди, – пусть она постоит минутку, я хочу её рассмотреть!

– Они редко когда останавливаются, – заметил Питер.

Но на минуточку она всё же задержалась на часах с кукушкой.

– Ой, какая хорошенькая! – поразилась Венди, хотя лицо у Динь всё ещё было искажено злостью.

– Динь, – произнёс Питер дружелюбным тоном, – эта леди хочет, чтобы ты стала её феей.

Динь ответила какой-то дерзостью.

– Что она говорит, Питер?

Ему пришлось переводить:

– Она не очень-то воспитана. Она говорит, что ты большая и безобразная девчонка. И что она – моя фея. – Он попытался её урезонить: – Ты не можешь быть моей феей, Динь, потому что я мужчина, а ты женщина.

– Дурачок ты, – сказала на это Динь и упорхнула в ванную.

Венди продолжала приставать к Питеру с расспросами:

– Ты больше не бываешь в Кенсингтонском парке?

– Почему? Бываю иногда…

– А больше всего где бываешь?

– Там, где потерянные мальчики.

– Кто они такие?

– Ребята, которые вывалились из колясочек, пока няньки зевали по сторонам. Когда ребята выпадут из коляски и их семь дней никто не хватится, тогда они отправляются в страну Нетинебудет. Я там их командир.

– Как здорово!

– Здорово-то здорово, да скучновато. У нас ведь нет там девчонок.

– Какой ты молодец, что так говоришь про девочек! Вот, например, Джон – вон он там спит, – так он девчонок просто презирает.

Вместо ответа Питер подошёл к кровати и так лягнул Джона, что тот вывалился из кровати вместе с подушкой и одеялом.

Венди на него рассердилась.

– Ты пока что тут не командир, – сказала она сердито.

Но Джон продолжал спать на полу.

– Ладно, – сказала Венди, – ты ведь не хотел ничего плохого. Так что можешь подарить мне поцелуй.

– А я думал, ты подарила его мне навсегда.

– Ой, я совсем забыла! Подари мне, пожалуйста, напёрсток.

– А это что ещё такое?

– Это вот что.

Венди поцеловала его в щёку.

– Подумать только! Ты хочешь, чтобы я тебе подарил напёрсток?

– Если ты сам захочешь.

Питер поцеловал её, и в ту же минуту она вскрикнула.

– Ты что, Венди?

– Кто-то больно дёрнул меня за волосы!

– Это, наверное, Динь. Она что-то сегодня как никогда разволновалась.

И точно – это была Динь. Она носилась в воздухе и бранилась.

– Она говорит, что будет дёргать тебя за волосы каждый раз, как ты будешь дарить мне напёрсток.

– А почему?

– Динь, почему?

– Дурачок ты, – опять сказала Динь.

Питер не понял почему, а Венди поняла. И огорчилась. И ещё она очень огорчилась, когда он сказал, что прилетал к ним в детскую вовсе не ради неё, а чтобы послушать сказки.

– Понимаешь, я ведь не знаю сказок. И никто из потерянных мальчишек не знает ни одной сказки.

– Вот ужас-то! – сказала Венди.

– А знаешь, почему ласточки строят гнёзда под стрехами домов? Чтобы слушать сказки. Твоя ма-[1] ма рассказывала тебе такую прекрасную сказку, Венди!

– Это какую же?

– Про принца, который искал девушку, потерявшую хрустальный башмачок.

– Питер, это ведь Золушка! Он её потом нашёл, и они жили очень счастливо.

Питер пришёл в такой восторг, что тут же вскочил и побежал к окну.

– Ты куда? – закричала Венди, предчувствуя что-то недоброе.

– Рассказать другим мальчишкам.

– Не уходи, Питер. Я ведь знаю ещё и другие сказки.