Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах

– Понимаете, – продолжала спокойно Венди, – наша героиня знала, что мама всегда оставляет окно открытым, чтобы дети могли прилететь обратно, вот почему они так долго не возвращались и жили в своё удовольствие.

– А потом они вернулись?

– Давайте заглянем в будущее, – сказала Венди, подходя к самому трудному и самому чудесному месту в сказке.

И все мальчики вытянули шеи, чтобы легче было заглянуть в будущее.

– Прошли годы… Кто эта изящная женщина неопределённого возраста, выходящая из вагона на лондонском вокзале?

– Ах, Венди, кто она? – закричал Задавака, словно он слышал эту сказку впервые.

– Неужели это… Да… Нет… Да, так оно и есть… Неужели это прекрасная Венди?!

– О‐о!

– А эти два рослых юноши, что с таким достоинством идут рядом с нею? Неужели это Майкл и Джон? Да, так и есть!

– О‐о!

– «Смотрите, дорогие братья, – говорит Венди, указывая наверх. – Окно открыто! Вот награда за нашу веру в материнскую любовь». И они влетели в окно, к маме и папе. Задёрнем же занавес над этой счастливой сценой, ибо перо не в силах её описать.

Вот и вся сказка. Мальчикам она нравилась так же, как и самой рассказчице. Всё в этой сказке так, как должно быть, правда? Мы улетаем, словно самые бессердечные существа (дети все таковы, но они так милы!), живём, ни о ком не думая, а потом, как только нам потребуется особое внимание, мы благородно возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят объятиями, а не шлепками.

Так велика была их вера в материнскую любовь, что они решили: ещё немножко можно ни о ком не думать!

Но у одного из них не было этой веры, и, услышав конец сказки, он глухо застонал.

– Что с тобой, Питер? – вскричала Венди, подбегая к нему.

Она решила, что он заболел, и осторожно пощупала ему живот.

– Где у тебя болит?

– Это совсем другая боль, – сказал Питер загадочно.

– Какая же? Говори!

– Венди, ты не знаешь, что такое матери!

Мальчики в ужасе окружили Питера, его волнение их напугало, и он поведал им то, о чём молчал до сих пор.

– Было время, – сказал он, – когда и я, как вы, думал, что моя мама всегда будет держать окно открытым, и я не возвращался много лун подряд, но вот наконец я прилетел домой. И что же? Окно было заперто, потому что мама совсем забыла обо мне, а в моей кровати спал другой мальчик!

Не знаю, так ли всё было на самом деле, но Питер так думал, и это их испугало.

– Ты уверен, что мамы все такие?

– Да!

Так вот, значит, какие они! Изменщицы, жабы!

Значит, лучше не рисковать, подумали они. Уж кто-кто, а дети знают, когда следует уступить.

– Венди, вернёмся домой, – закричали Джон и Майкл разом.

– Хорошо, – согласилась она, крепко обнимая братьев.

– Сегодня? – вскричали, растерявшись, пропавшие мальчишки.

В глубине сердца (или того, что каждый из них называл своим сердцем) они твёрдо верили, что могут прекрасно обойтись и без мам, – это только мамам кажется, будто без них нельзя обойтись.

– Сию же минуту, – ответила Венди решительно, потому что в голову ей пришла ужасная мысль: «А что, если мама уже надела – хотя бы частично – траур?»

В своём волнении она и не подумала о том, каково сейчас Питеру, она только строго сказала ему:

– Питер, ты всё устроишь, что нужно?

– Пожалуйста, – ответил он так спокойно, будто она попросила его передать орехи.

Они и не подумали сказать: «Как жаль, что приходится расставаться!» Если ей это не пришло в голову, то уж Питер сам ни за что этого не скажет! Но конечно, ему было очень горько, и он так рассердился на взрослых, которые вечно всё портят, что, вылезая в своё дерево, он нарочно стал дуть с быстротой пять раз в секунду. Дело в том, что на острове существует поверье, будто стоит тебе дунуть, как тут же кто-то из взрослых умирает, а Питеру хотелось поскорее им отомстить.

Затем, отдав необходимые распоряжения индейцам, он вернулся в подземный дом, где в его отсутствие разыгралась недостойная сцена. Мысль о том, что они могут потерять Венди, привела пропавших мальчишек в ужас. Они окружили её, и в голосах их зазвучала угроза.

– Нам теперь будет хуже, чем до неё, – говорили они.

– Мы её не отпустим!

– Возьмём её в плен!

– Закуём её в цепи!

В этом отчаянном положении инстинкт подсказал Венди, к кому обратиться за помощью.

– Шалун! – крикнула она. – Защити меня!

Не правда ли, странно? Она попросила о помощи Шалуна, самого глупого из всех! Однако на этот раз Шалун показал себя настоящим мужчиной. Куда девалась вся его глупость?

– Конечно, я всего-навсего Шалун, – сказал он с достоинством, – и никто не обращает на меня внимания. Но первого, кто посмеет тронуть Венди, я проткну насквозь!

И он вытащил свой кинжал – в эту минуту солнце его славы поднялось в зенит. Мальчишки в смущении отступили. Тут вернулся Питер, и они сразу поняли, что от него поддержки не жди. Не такой он был человек, чтобы держать на острове девочку против её воли!

– Венди! – сказал Питер, шагая из угла в угол. – Я попросил индейцев провести вас через лес. Ты ведь быстро устаёшь, когда летишь.

– Спасибо, Питер.