Питер Пэн в Кенсингтонском Саду

С этими словами Питер храбро спрыгнул на берег, и феи окружили его со всех сторон с намерением убить, но вдруг среди них поднялся сильный плач — это феи-женщины, которых было много в толпе, увидели детскую сорочку, приспособленную вместо паруса, и сразу прониклись к Питеру любовью. Они громко сетовали, что коленки у них слишком малы, чтобы его на них усадить, — я не могу дать этому никакого объяснения, так уж у женщин водится. Теперь и мужчины-эльфы, видя поведение женщин, чей ум они высоко ценили, вложили оружие в ножны и вежливо проводили Питера к своей королеве, которая пожаловала его пожизненным правом бывать в Саду после наступления Запретного Часа: отныне он мог разгуливать где пожелает, а все феи получили указание всячески ему содействовать.

Таким было первое путешествие Питера в Сад, и по несколько старомодному языку нашего рассказа вы можете заключить, что произошло это давным-давно. Но Питер не становится старше, и если бы мы сегодня вечером могли посмотреть, как он проплывает под мостом (чего мы, естественно, не можем), то, смею утверждать, мы бы увидели, как он плывет в дроздином гнезде под парусом из ночной сорочки или же гребет веслом в нашу сторону. Плывя под парусом, он садится, гребя веслом — встает. Несколько позже я расскажу вам, как он достал это весло.

Задолго до того времени, как ворота Сада открываются, Питер проскальзывает обратно на остров, потому что люди не должны его видеть (для этого в нем слишком мало человеческого). Впрочем, ему и ночью хватает времени для игр. Играет он так же, как и настоящие дети, по крайней мере он так считает. На самом же деле играет он часто неправильно, и это — самое трогательное в Питере.

Видите ли, объяснить Питеру, как играют дети, некому, поскольку все феи, как правило, до вечера прячутся и поэтому ничего об этом не знают, а птицы, хотя и делают вид, будто им многое известно, могут поведать удивительно мало, когда приходит пора рассказывать. Они все правильно показали ему, как играют в прятки, и Питер часто играл сам с собой, но даже утки не могли объяснить, почему пруд так притягивает мальчишек. К вечеру утки забывали все, что происходило днем, и помнили только, сколько кусочков кекса они проглотили. Утки — нудные создания, которые все время жалуются, что нынче кексы уже не те, что были во времена их молодости.

Теперь вам понятно, почему Питеру приходилось многое додумывать самому? Он часто играл в кораблики на Круглом Пруду, но корабликом ему служили ворота от крокета, которые он нашел в траве. Конечно же, он никогда не видел таких ворот и не знал, как с ними играть, поэтому и решил, что ими играют в кораблики. Эти ворота сразу же тонули, и Питеру приходилось лезть за ними в воду, лишь изредка ему удавалось протащить их по водной глади, и тогда он с гордостью думал, что догадался, как мальчики играют с воротами.

В другой раз, найдя детское ведерко, Питер решил, что в нем сидят, и с таким упорством пытался устроиться там, что с великим трудом сумел из него выбраться. Еще он нашел воздушный шар, который прыгал по Спуску, словно играя сам с собой, и после захватывающей погони поймал его. Питер, однако, принял его за мяч, а поскольку синица по имени Дженни сказала, что мальчики поддают мяч ногой, он и ударил по нему. Больше он воздушного шара не видел.

Возможно, самой замечательной из всех найденных им игрушек была детская коляска. Она стояла под липой, рядом со входом в Зимний Дворец Королевы Фей, который окружают семь испанских каштанов. Питер подходил к ней с опаской, ведь птицы ни разу не упоминали ни о чем подобном. На тот случай, если коляска окажется живым существом, Питер вежливо к ней обратился, а затем, не получив ответа, подошел поближе и осторожно до нее дотронулся. Он ее легонько толкнул, и она побежала от него, отчего он подумал, что, наверно, она все-таки живая. Впрочем, он не испугался — ведь она бежала от него — и, протянув руку, потянул ее к себе. Однако на этот раз она побежала на него, и это настолько его ужаснуло, что он перепрыгнул через перила и стремглав помчался к своей лодке. Все же не надо думать, что Питер был трусом, потому что на следующий вечер он вернулся к тому же месту, держа в одной руке корочку хлеба, а в другой — палку, но коляски там уже не было. Больше он колясок не встречал. Я обещал рассказать вам о его весле. Это была детская лопатка, которую Питер нашел около колодца Святого Говора и принял за весло.

Вы, наверно, жалеете Питера Пэна за то, что он делал все эти ошибки. Если это так, то, по-моему, вы поступаете неумно. Я хочу сказать, что, конечно, иногда его надо пожалеть, но жалеть его все время просто нелепо. Питер был уверен, что он великолепно проводит время в Саду, а если ты в этом уверен, то тебе так же весело, как если бы ты действительно проводил его великолепно. Он играл без остановок, в то время как вы часто тратите время впустую, чтобы беситься или вести себя, как девчонка. Питер не мог заниматься ни тем, ни другим, потому что не знал, что это такое, так неужели, по-вашему, его и за это надо жалеть?