Питерский битник

Сосиски с капустой! Божественно вкусно!
Когда есть полтинник, а, в принципе, пусто.
Когда не винтили от «Пьяного спуска»,
На «Эльфе» простили, сосиски с капустой!

И для воскрешения — батл в кармане,

Что взял Кривошей: он тебя не обманет!
А, может, Гаврилин? Нет лучше закуски,
Чем с запахом гриля: сосиски с капустой!
……

* * *

«Бульон с цыплятами» в пельменной на Марата. Похмельное воображение тут же рисует ужасную картину: тонущие в стакане бедные птицы, размером с ноготок!

* * *

Помнится, у меня в «Поднебесье» на пр. Художников, Алексанян, охранник группы «Спокойной ночи», озверев от вечного отсутствия закуси и, прислушавшись к шуму за дверью, приволок оттуда огромного кота.

Сходил за своим охотничьим ножом и удалился с продуктом к чердаку поближе.

Опосля принёс освежёванную тушку «а-ля кролик», отбил мясо на кухне и вымочил в уксусе.

Готовил сам.

После чего Аркашка Грек, глядя на то, как Антошка Кот, невинно поправляя очки с толстыми линзами, уплетает кошатину, произнёс:

— У, бля! Каннибал хренов! — и ушёл на кухню макароны хавать.

Красное вкусное мясо
В красном испанском вине…
Страстный приветик с приплясом
Грустно текущей слюне…

О СЧАСТЬЕ

У меня во дворе пару лет тому бомж в чьём–то «Запорожце» разбитом жил.

Бывший «конкретный» бандюган до той поры, пока свои же его на бабки не поставили. Я ему периодически на «Льдинку» подбрасывал, так вот он счастлив был от такой жизни необычайно: хозяин машины на неё забил, хату у него отняли, жена — слилась моментально, менты на него плюнули, заботы — сведены до минимума!

Он был абсолютно счастлив, и напоминал мне моего соседа, Ваньку Воропаева, который в этой нирване, дай Бог, до сих пор существует!

ЛЮБИМОЙ.

Мне не спится. Я проснулся ненадолго: сейчас покурю — и обратно, а ты говоришь: «Зачем ты так много куришь?» Я неправ, я знаю, но ничего с собой поделать не могу. Может, я был создан в назидание желающим сделать свой посильный вклад в развитие табачной индустрии?

Всё это абсолютно не важно. Важно то, что я люблю тебя, и ты меня извинишь за это.

Ты сейчас спишь. Твои реснички порхают, перелистывая странички снов: добрых — ласково, а плохих — беспомощно. Это неважно, плохие сны уйдут и останутся лишь хорошие. Они почешут ласково тебе спинку и поправят одеялко моею рукой, не замерзай, солнышко!

Я рядом, я всегда с тобой рядом, и сейчас за нас с тобой я слушаю с улицы «Шр–р–р» уборочных машин и вслушиваюсь в такую редкую тишину.

Спи, моё солнышко! Всего–всего нам! Спокойного сна!
Дождь по карнизу ночью, белый фонарь в окошко.
Спи, моя дивная кошка, доченька и сыночек
Девочка, мать, богиня! Все, что не с нами, — в прошлом.
Все бы отдать за то, чтоб, нам бы не стать другими.
Тихо шепчу невесте: «Елочка, да под снегом!»,
Только бы в эту реку нам не войти не вместе.
Дождь по карнизу топчет, стих за окошком ветер,
Что–то ведь есть на свете, то, что бывает общим?
Что–то ведь есть, я знаю! Что–то ведь есть такое!
Дай тебе Бог, родная, счастья, любви, покоя…

ДЕТИ

Проснулся от эрекции
С любимой в тишине,
И произвел коррекцию
Числа детей в стране.

О МУЗЫКЕ

Женька Джексон, по слухам, преподавал французский язык и обучал игре на фортепиано. Насчёт первого — ничего сказать не могу, поскольку сам не владею, а насчёт второго…

…Когда сносили Берлинскую Стену и всё это крутили по ящику, мы с ним под телегу посмотреть это дело совместно, прихватили пару авосек портвейна, плюс двух барышень, и отправились ко мне.

Ночного TV ещё не было, трансляцию действа с «Флойдами» и прочими дотянули часов до четырёх утра, а дальше смотреть было нечего, да и незачем.

Мы с моей уединились в соседней комнате, а душа Жени, словив драйв, требовала выхода наружу и он, оседлав винтовой стул, оккупировал пианино.

Какая может быть женщина в такой момент, когда естество поёт, море вина и инструмент рядом! Его сударыне только и осталось, что пить горькую до утра и слушать его экзерсисы. А мы…