Питерский битник

Я в предсказания не верю,
Пророчеств вьюга — день вчерашний.
Уж приготовил яд Сальери,
А я всё пью, и мне не страшно.
И я, в простуженном трамвае,
Зеваю, ведь ангина — бред.
Живая, милая, живая!
Та бабочка, что в октябре!

*****

Пустячок

«Я с вами, вроде бы, знаком», — она, в ответ: «Возможно»,

И плакал ветер сквозняком, часы ушли безбожно,
И вечер обещал роман карманного формата,
Снег часто падал на дома ноябрьскою ватой.
«Я безнаказанно влюблен», — она, в ответ, — «Не верю!».
И раскаленный листик клен оставил перед дверью,
А ветер напевал романс, томительно красивый,
Он был наказан, и обман она ему простила.

*****

Скоро, скоро…

Скоро, скоро, очень скоро, будет утро, и тогда,

Все ночные разговоры вспомнишь словом «Ерунда».
Все — хуйня, когда проснешься, лишь себя немного жаль,
Покраснеешь, улыбнешься, и пойдешь сдавать хрусталь.
Завтра будешь космонавтом, завтра в космос полетишь,
За моря поедешь завтра, спи спокойно, мой малыш!
Спи, малыш, целуй подушку, как мечту свою, тайком.
Завтра — курица–несушка разродится пятачком.
Пятачок — тебе награда, не одежке, а уму,
Приютит тебя отрада, во высоком терему.
Приютит тебя удача, даст тебе за пятачок,
Все прекрасно, не иначе, спи спокойно, дурачок.
Ведь, пока что, — темень злая, и собак тревожен сон.
Где–то, где–то в Гималаях спит медведь, а, может, слон.
Тихий Ангел пролетает над постелию твоей.
И купить тебя мечтает за четырнадцать рублей.

P. S:

Портвейн тогда на углу «Пушки» и «Колоколов» 15‑ть стоил. У меня в ночи

юксовый по карманам нашарился, а остальное — по голяку… Сбодунило…

*****

Ночной буфет Московского вокзала

Я знаю, что ты идиотка,

Ты знаешь, что я идиот.
Количество выпитой водки
Терзает умы и живот,
И мечется в бешеном лифте,
Решая, под стол иль на стол.
Буфетчица, осчастливьте,
Добавьте ещё раз по сто!
Добавьте ж немного надежды,
Что жили мы всё же не зря.
И наши скупые одежды
Займёт подвенечный наряд.
Всё будет, как в самом начале,
Придём, как впервые, домой.
«И в Радости, и в Печали,
И в Благости, и с сумой».
И что–то ещё про «Навеки…»,
Спешащий у батюшки вид.
Подставьте ж плечо, человеки!
Подстреленной кем–то Любви!
Но, выпив, мы молча бродили,
Успев на сведение к трём.
Как здорово, что нас родили!
Как грустно, что всё же умрём…

*****

Есть в этом воздухе беда,
Идущая на серых лапах,
Имеющая цвет и запах,
Бесформенная как вода.

Пока ты счастлив — для неё

Заветное готовишь место:

Она приходит, как невеста,
И гости спят, и вы вдвоём.
Есть в этом городе беда,
Что пахнет старостью и пылью,
Что птицам подрезает крылья,
И не смеётся никогда.
И вот, когда наверняка,
Ты принимаешь все условья, —
Она окажется Любовью,
Лишь заколдованной, слегка.

*****