Пицца с мандаринами

Женя налила ей бледно-розовый морс, а Лианг разлил шампанское. В комнате били куранты. Женя достала убранную заранее хлопушку, и Мария Николаевна, осыпанная крупными золотыми конфетти, радостно поздравляла их с наступившим. Они чокнулись бокалами, и Женя молниеносно переключилась на пищащих котят, изучающих новое пространство. Достала крошку Ивана и начала поить молоком. Лианг сел напротив, и по его душе стали расходиться благозвучные волны тепла и умиротворения. Он достал телефон и поставил таймер, чтобы не пропустить следующее кормление. По телевизору шел концерт, а Мария Николаевна рассказывала про такие концерты в прошлые года. Когда Женя закончила с котятами, принесла ей горячий бульон и куриную грудку. Сама села и начала с аппетитом уплетать пиццу с пеперони. Лианг думал, что это один из самых лучших вечеров в его жизни.

– Женечка, что-то я совсем никого не знаю из этой молодежи, – сказала Мария Николаевна. – Может, пощелкаешь? Вдруг там что-то еще найдется.

– Хорошо, – Женя подошла к телевизору и начала переключать каналы.

– О! – остановила ее Мария Николаевна, когда зазвучали танцевальные мотивы, на экране плясал яркий дуэт, а в углу горела надпись: «Дискотека 80-х». – Оставь! Этих я хотя бы на слух узнаю. Вы не против? – обратилась она к Лиангу.

– Нет. Я никого из них не знаю, – улыбнулся он.

– Так это дело поправимое. Сейчас такая музыка хоть и не в моде, а все равно ознакомиться следует. А что, к слову, вы, молодежь, сейчас слушаете? Как танцуете?

– А мы, Мария Николаевна, – сказала Женя, – сейчас самое разное слушаем. И каждый свое. И от настроения зависит. Много в мире артистов, каждый может найти себе по душе.

– Много – это хорошо. Да разве ж может быть много хорошего? Чтобы мастером стать, время ведь нужно. Учиться, пробовать, ошибаться, вновь пробовать, учиться на ошибках. Своих и чужих. На все требуется время.

Лианг пересел на диван к котятам и начал осторожно массировать им животы. Женя, закончив разговор с Марией Николаевной, заметила это и спросила:

– В этом есть какой-то особый смысл? Я вначале думала, что ты их просто гладишь, но движения слишком… медицинские.

– Кошка-мама лижет котят. Она очищает их. Но еще она лижет им животы, потому что это помогает… Сейчас вспомню. Опорожнить кишечник. Да, кажется, так. Им нужен массаж животов в первые дни. Я закончил, – он отложил последнюю дымчатую девочку. – Пусть спят.

– Не только они, – шепотом сказала Женя, показала на дремлющую в кресле Марию Николаевну.

– Что теперь? – также шепотом спросил Лианг. – Может быть, нужно выключить телевизор? Он громкий.

– Не, тогда точно проснется. Слишком резкая перемена. Давай посидим. Ты ешь давай. Тут вон оливье. Салат с отварным мясом. Никакой рыбы. Вдруг понравится.

Лианг положил себе в тарелку оливье.

– Что это за темные шарики?

– Горошек.

– Это не похоже на горох. Горох яркий. И на вкус не похоже на горох.

– Он консервированный.

Второй салат ему понравился больше. Сытный и без рыбы. Но в него стоило бы добавить специй.

Они с Женей посидели еще немного. Допили шампанское и почти не говорили. В другой ситуации ему было бы неуютно сидеть молча, но с Женей молчание не казалось удушающим и недружелюбным. Рядом с ней он был самим собой и ощущал себя нормальным.

Проснулась Мария Николаевна. Она некоторое время щурилась от экрана и сильно извинялась из-за того, что уснула, поставив их в неловкое положение. Женя ее успокоила и предложила помощь. Лиангу казалось, что праздник уже закончился, как старушку привлек внимания артист в белом костюме и мелодия с диско-ритмом.

«Меж нами памяти туман, ты как во сне…»[11]

– Оставь. Ой, какой еще молоденький. Женечка, ты посмотри, – оживилась Мария Николаевна. – Песня эта замечательная. Не песня, а жемчужина. А слушайте, ребят, давайте-ка потанцуйте. А что? Я сама-то не могу. А у нас все ж таки праздник. Давайте, давайте, не скромничайте. Хоть посмотреть на молодость, раз моя ушла.

Лианг смутился. В самых смелых вариантах развития событий он не мог помыслить, что так сблизится с Женей. Они только вчера первый раз встретились. Одернул себя. Да. Они давно знакомы, но то другое. Встретились наяву по-честному они лишь вчера. Домыслить он не успел. Женя перехватила его запястье и потянула в сторону от стола.

На одеревенелых ногах Лианг следовал за ней и музыкой, совершенно не понимая, точно ли все это происходит в реальности. Быть может, уснул. Как Мария Николаевна ранее. Сморила ночь и розовое игристое. Все танцы под диско – лишь вереница искр шампанского, проникающего в его усталый сон. Но нет. Женя, живая и пьянящая, касалась его плеч и спины. Ее сочные морковные волосы в полумраке комнаты казались благородной медью, а серые глаза походили на чарующее в ночи море. Лианг решился сказать ей об этом. Какая она красивая, какое у нее доброе и отзывчивое сердце, какая искренность, какое тонкое понимание мира. Он почти сформулировал все, что восхитило его в Жене, вначале как в друге, потом как в волшебной фее, которой она оказалась. Песня не заканчивалась и… зазвенел таймер.