Плачущий ангел Шагала

– Она могла снять номер на другую фамилию, – предположил Седов.

– По описанию, женщины, похожей на Сергееву, в санатории нет. Он небольшой, там только один человек размещением занимается. Я с ним только что по телефону связывался.

– Значит, в санатории, – задумчиво сказал Седов, с тоской поглядывая на наручные часы. Нет, не успеть ничего выяснить к докладу у шефа, не успеть. – Что ж, придется искать. Вот этим направлением тогда и займитесь. Но сначала на всякий пожарный давайте проверим сводку.

– А ты не смотрел? – поинтересовался Паша и ойкнул. Амнистия спорхнула с его плеча и вцепилась в усы Васильченко. – Петя, аккуратно, аккуратно. Протяни руку. А то обгадит, она – девушка с характером.

Седов тем временем включил компьютер. Он уже просматривал с утра информацию по Москве, до области добраться не успел, позвонил прокурор, отругал…

Он открыл сводку происшествий и вздрогнул.

Обнаружен труп женского пола, правильного телосложения, удовлетворительного питания, волосы на голове светло-русые, длинные. Длина тела сто семьдесят сантиметров. Была одета: куртка темно-серая на подкладке, платье шерстяное черное, ботинки кожаные.

Строчки запрыгали в глазах. Черное шерстяное платье, длинные светлые волосы. Кажется, все сходится.

Паша выматерился и сочувственно заметил:

– Нашли, да? Похожа по описанию? А тачка?

– Информации об автомобиле в сводке нет, – сдавленно сказал Седов. – Но убийца мог отогнать машину. Наверное, рассчитывал, что Сергееву не опознают.

– Может, все-таки не она? – вмешался Петр Васильченко. – У меня на участке тоже было…

– Петь, сейчас не время, – перебил его Паша и вопросительно посмотрел на Седова.

Володя пожал плечами. Надо все выяснять. И к шефу тоже нужно.

«Пусть прокурор решает», – откашливаясь, подумал Седов. А потом набрал номер приемной и попросил соединить с начальником. Тот оказался на удивление краток.

– Поезжай и разбирайся. Жду тебя вечером, – сказал он. И из трубки раздались монотонные гудки…

* * *

Смесь из валерьянки, новопассита, персена и прочих успокоительных препаратов, казалось, покрыла мозг хрусткой коркой инея. И мозгу, перегруженному информацией, как это всегда бывает в ходе предвыборных кампаний, такая ледяная безмятежность очень даже нравилась.

«Сегодня вечером встреча в мэрии. Завтра две поездки по предприятиям. Не забыть бы, на одном из заводов работает бывший одноклассник. Он звонил, просил встретиться. Надо обязательно выяснить, в чем там дело. Конечно, нужна помощь, – расслабленно думал Андрей Петрович Семирский, поглядывая на стекающие по стеклу крупные капли дождя. – Просто так никто меня не разыскивает. И я помогу. Это будет лучшей агитацией в этом коллективе».

В кабинет вошла Маша, и Андрей Петрович сразу же почувствовал, что приятная ледяная корка исчезла. Клокочущая ярость мгновенно наполнила его всего, от кончиков пальцев на ногах до макушки.

– Что у вас? – Семирский холодно посмотрел на руководительницу пиар-службы, одетую в строгий темно-серый деловой костюм. – Мы с вами беседовали всего пятнадцать минут назад!

Маша растерянно на него посмотрела и неуверенно произнесла:

– Я по поводу мэрии. Вы просили показать вам текст выступления.

Андрей Петрович выхватил из рук женщины папку, достал листы, заскользил глазами по строчкам.

– Все в порядке. Спасибо. Пожалуйста. И уж будьте так любезны. Не беспокойте меня по мелочам! Один ваш вид подсаживает меня на коня!!!

Он кричал и понимал, что совершенно напрасно это делает, что срывается на подчиненной, но сил остановиться у него не было.

– Вы всегда сидите у меня в приемной! Вам не за это деньги платят!

– Андрей Петрович, успокойтесь, – в голосе Маши слышались слезы. – Я постараюсь свести наше общение к минимуму. Но вы же замкнули на себя решение всех вопросов, каждую мелочь требуете согласовывать. У меня связаны руки.

– Главное, что не ноги! Идите же!!! Вы свободны! – заорал Семирский.

Едва Маша скрылась за дверью, он достал из стола новую пачку лекарств.

Выборы. Много работы. От напряжения едет крыша, нервы не выдерживают, хочется бросаться на всех и каждого и кричать, кричать…

Люди высасывают из него всю энергию. Но по-другому никак нельзя. Надо ездить, выступать, встречаться. Иначе не видать победы как своих ушей. А что за жизнь без власти? Власть похожа на наркотик. Привыкаешь к вниманию журналистов, подобострастию чиновников, приглашениям на совещания в Кремль. Никакие деньги не заменят сладкой эйфории власти. За нее стоит побороться. Ради нее можно сделать все, что угодно…

– Впрочем, не надо врать самому себе, – пробормотал Андрей Петрович, запивая водой пригоршню таблеток. – Дело не только в выборах. Я нервничаю еще и по другому поводу. Иван, Иван, неужели ты меня предал? Наверное, мог. Но теперь уже не сможешь. Никогда…