Пламенеющие храмы

Сервет, словно лесной зверь, зажатый со всех сторон пожаром, метался по улицам и проулкам. Он уже далеко ушел от места своего бегства, однако никак не мог решить, как быть дальше. Куда идти? Где спрятаться? Что делать? Город уже давно проснулся. Во дворах уже слышался шум. То и дело в домах со скрипом открывались окна, чтобы выплеснуть наружу по-мои. Хлопали двери, мелькали лица. Внезапно раздался пушеч-

25 Qui habet oculos videre (лат.) – имеющий глаза да увидит.

26 Qui autem quaerit inveniet (лат.) – кто ищет тот найдёт.

ный выстрел. Так тюремный замок возвещал городу о побеге заключённого. Оставаться далее на улице было невозможно. Обросший, всклокоченный, раздетый, один посреди города. Но куда идти? Где спрятаться? Кто поможет?

Ответ пришел внезапно и сам собою. «Жан! Жан Фреллон! В последнем своём письме он писал, что дела требуют его присутствия во Вьенне и ему придется приехать сюда на несколько дней. «Меньшие братья» не могут о нём ничего знать, иначе бы они хоть вскользь, да спросили бы меня о нём. Жан гражданин Лиона, человек солидный и уважаемый. Никто и не подумает, что он будет скрывать беглеца. К тому же у него здесь свой дом, есть где спрятаться. Но примет ли он? Другого варианта нет, надо рискнуть».

Сервет мимоходом зашел в какой-то двор, снял с верёвки сушившийся пурпэн. Оделся. Также у какого-то мертвецки пьяного забулдыги пришлось позаимствовать барет, чтобы скрыть всклокоченные волосы. Приняв новое обличье, стараясь не попадаться на глаза солдатам городской стражи, Сервет добрался до знакомого ему дома. Постучал в двери. Не сразу, но ему открыли.

– Здравствуй, Жан!

– Мишель? Ты? Но что у тебя за вид?

– Я сбежал из тюрьмы и это меня сейчас ищут по всему городу. Мне больше не к кому пойти. Заклинаю тебя, либо впусти, либо сдай обратно в руки стражи и «меньших братьев». Я не могу так больше.

– Не стой же столбом! Входи, скорее…

Через несколько дней Мигель Сервет покинул Вьенн, спрятанный в повозке среди тюков с шёлком и парчой. Путь его лежал конечно же в Феррару.

Глава 11

Август 1553 г.

г. Женева, Швейцарский союз

Немое, пасмурное утро давно уж миновало. На смену его прохладе солнечные лучи, падающие с ясного неба и многократно отражаемые гладью озера и ледниками горных вершин, принесли в уютную долину яркий свет и тепло. А вместе с ними и окончательное пробуждение от тишины недавней ночи. Согретый лучами, город стал оживать, наполняясь движением красок и звуков. Захлопали оконные ставни и двери домов, застучали о мостовые копыта коней, задребезжали повозки. Замелькали разношёрстные фигурки горожанок, спешащих в лавки за свежим хлебом. Мужчины же города в большинстве своём сегодня никуда не торопились, оставаясь дома. А куда спешить, сегодня же воскресенье! Можно поваляться в кровати в ожидании, пока жена не позовет к столу. Позавтракав, можно выйти потолкаться на улицы, посмотреть кто да что, поболтать с соседями или просто остаться дома. Хорошо бы, конечно, если подоспел какой-нибудь праздник, к примеру день какого-нибудь доброго героя здешних мест, Бенишон или на худой конец день победы над савойцами. А лучше, если это будет день гуся или праздник молодого вина. Честной люд любого города или деревни всегда был рад поводу повеселиться от души. Женевцы в этом деле были вовсе не исключение, однако в своём веселии не забывали главного – громко не шуметь, не болтать лишнего и не опоздать в храм на службу. Любое отступление от этих норм поведения, кои детально были прописаны в «Церковных ордонансах», зорко отмечалось помощниками Консистории. Нарушителю грозило увещевание и порицание, а то и сразу суд и тюрьма, так что охотников веселиться не по ордонансу здесь обычно не находилось.

Однако сегодняшний воскресный день был самым обычным. Осень со всеми своими праздниками была ещё далеко впереди, поэтому женевский люд отдыхал от дел праведных умиротворённо и разрозненно. Кто-то предпочёл отдыхать, не выходя из дома, так оно было спокойней. Кто-то решался провести свой досуг более духовно и отправлялся в ближайшую таверну или городское казино, где каждый стол украшал печатный том Евангелия. И надо сказать, что при определённой сноровке книга эта совершенно не была помехой для кружек, бутылок и всего остального, что делает общение горожан между собой тёплым и задушевным. Кто-то же из жителей, плотно отобедав и осушив свою законную бутылочку pinot, отправлялся неспешно прогуливаться по городским улицам. Пополудни таковых становилось всё больше и больше. Все бродили вдоль и поперек улиц, при встрече останавливались и приветствовали друг друга, делились новостями, слухами, анекдотами, одним словом настроением. Шумливые потоки разнообразной публики встречались у дверей всевозможных лавок и на перекрёстках, где возникали целые людские водовороты, бурлящие на разные голоса.