Пламенные сердца

- Нет! – рявкнул северянин. – И этого до старости хватит!

- Как пожелаете. Моя задача выполнена, я отправляюсь спать.

- Погоди. Твои слова о наставнике – ложь? – на всякий случай уточнил Кристан.

- Разумеется. Работа у меня такая – пугать и обманывать. Но вы, ребятки, не из пугливых. Особенно девка.

- Ах ты! – осмелевший кузнец двинулся на обидчика с кулаками, но тот исчез.

Сразу после этого дверь отворилась, и никогда прежде дети так не радовались яркому солнечному свету.

Глава 11. День рождения

В последние дни Вера с головой погрузилась в рутину. Подъем спозаранку, скудный завтрак и работа до позднего вечера, перемежающаяся не менее скудными обедом и ужином. После недавнего нападения за ворота девочку не пускали, и большую часть времени она готовила еду, полола грядки, штопала прохудившуюся одежду и убиралась во дворе.

Не так сирота представляла свою жизнь в обители. Ей обещали усердную учебу и службу на благо народа, а вместо этого приходилось гнуть спину с утра до ночи. Но она даже не думала жаловаться. Ее окружали добрые люди, не помышляющие оскорблять или чинить пакости молодой подсобнице. Никто не гонял беднягу как раньше, не колотил, не унижал, поэтому пребывание в стенах крепости хоть и можно было назвать несколько скучным, но уж точно не нестерпимым.

Тем более, у девочки впервые в жизни появились настоящие друзья. Она неплохо сошлась с Ариной – с виду хмурая и нелюдимая девушка то и дело всучивала помощнице яблоки и кусочки сахару. Про Кристана можно и вовсе не говорить…

Он все чаще занимал мысли Веры, и думы эти странным, совершенно непонятным образом грели душу, а при виде кузнеца сердце так и прыгало в груди. Эти чувства пугали и радовали одновременно: когда парнишка ошивался рядом, сирота места себе найти не могла от страшного волнения, но стоило разойтись по кельям, как налетала снедающая тоска. Вот и получалось – и вместе неуютно, а порознь еще хуже.

Вера встала до первого колокола, сполоснула лицо холодной водой и уставилась на отражение в медном тазике. Она сильно изменилась внешне за жалкий месяц вдали от дома. Точнее, от места, где девочка родилась и выросла, но давно перестала считать своим настоящим домом. Еще задолго до знакомства с Андреем и переезда в крепость.

Взгляд девочки потерял былые отрешенность и безразличие. Стал более хмурым, напряженным, злым… Любой, кто смотрел Вере в глаза, подтвердит – это не взгляд ребенка. Это взгляд человека, лицом к лицу столкнувшегося с Тьмой, причем далеко не один раз.

Кстати, о лице. Ни постоянное питание, ни здоровый сон, ни работа на свежем воздухе ничуть не исправили бледность и острые черты. Иногда Вере казалось, будто она видит на серой глади не себя, а мать… или то, во что она превратилась. Болезненно-белая кожа, осунувшиеся щеки, тонкие губы. Всякий раз, когда из воды выглядывала упыриха, девочка вздрагивала и долго сидела на краешке кровати, сдерживая ладонью пытающееся протиснуться сквозь ребра сердце.

Ее недаром предупреждали – Тьма не отступит, не оставит в покое. И коль не сумела одолеть в честном бою, попытается взять измором. Но Вера не поддастся. Особенно не сегодня.

Взяв полотенце, девочка подошла к окну-бойнице и подставила влажную кожу прохладному утреннему ветру. Это всегда помогало прийти в себя после дурных снов и наваждений. Крепость в спешке просыпалась, словно обыденный звонок все приняли за набат. Со стен спускались привратники, дежурившие в ночную смену. Для них грядущий завтрак станет ужином.

Кристан с тяжеленными ведрами таскал воду из подвала и наполнял котел. Арина разводила под толстым чугуном пламя. В последнее время странствующие аскеты почти не появлялись в обители и не было частой нужды в починке и заточке натруженных мечей. Поэтому кузнец по мере сил и занятости помогал по хозяйству. Всякий раз, когда он отпускал шуточки, а Арина широко улыбалась ему, Веру охватывало еще одно странное чувство, осознать кое полностью она не могла. Но чувство определенно было неприятным, чем-то похожим на смесь зависти и раздражения.

Сирота вздохнула. Пятое августа. Для окружающих очередной ничем не примечательный день. Но именно сегодня девочке исполнилось тринадцать. Она прекрасно помнила, что среди аскетов праздновать именины не принято, все ограничивается вручением скромных подарков. Так всегда поступали родители, но совсем маленький ребенок не придавал этому особого значения. Жили тогда тяжело, бедно, и накрывали богатый стол лишь раз в год - во время Праздника урожая.

Поэтому Веру не особо заботила вареная картошка и соленые огурцы на тарелках. Она не ждала подарков, песен, плясок, гусляров и игрищ всем народом, как справляли дни рождения селяне. Она вообще ощущала себя весьма необычно, будто вот-вот должно произойти нечто важное, но с тем же успехом может и пройти мимо.

От тревожных мыслей отвлек звонкий голос северянина:

- Верка, хватит дрыхнуть! Хочешь, чтобы мы тут надорвались без тебя?

Девочка встрепенулась и быстрым шагом покинула келью.