Пламенные сердца

Тем более, он знал Андрея как облупленного, ведь лично учил его на этой самой площадке. Кое-чего соперник поднабрался и сам во время странствий, но этого будет мало для уверенной победы. Так, по крайней мере, думал наставник, ныряя под следующий выпад и резко выпрямляясь подобно пружине.

Старик ударил снизу вверх, наискосок. Сталь протяжно свистнула, сорвавшийся с клинка ветер прочертил борозду на желтых крупицах. Но аскет в последний миг отшатнулся, и по воздуху медленно поплыл срезанный кусочек алого плаща.

Вера тихо ахнула, Виктор скрипнул зубами, Рохля до хруста сжал кулаки. Другие же хранили гробовую тишину – когда брат ринулся на брата смертным боем, грех болеть за одного из них. Кто бы ни вышел победителем, в итоге проиграют все. Оба поединщика прекрасно это понимали, но отступить не могли – слишком высоки оказались ставки.

Нестор занес меч высоко над головой, дразня врага оставшимся без защиты торсом. Андрей предугадал замысел старца, но решил немножко поддаться, дабы затем жестоко наказать за предсказуемость и неуважение. Он шагнул вперед, якобы намереваясь уколоть в живот или грудь, но сразу же отскочил назад – и вовремя. Наставник махнул клинком по широкой дуге, да так быстро, что странник почувствовал прохладное дыхание смерти на лице. Не успей он отпрыгнуть, и лезвие одним махом отняло бы ему руку.

Однако Нестор чуть не рассчитал силы, и тяжелая сталь потянула его в бок. Андрей тут же снова прыгнул на него, целясь в шею, но наставник резким ударом отбросил вражеский клинок. Раздался оглушительный звон, во все стороны брызнули искры. Аскет лишь чудом удержал рукоять в ладони, но даже плотная кожаная обмотка не уберегла от жуткой дрожи от запястья до локтя.

Продолжать схватку из столь неудобного положения стало слишком опасно для обоих. Учитель и ученик разошлись по углам и начали пляску смерти снова, но уже в разы менее резво. Чрезвычайное душевное напряжение, жара и усталость брали свое. Нестор знал – противник продержится в таких условиях гораздо дольше него. Молодость нельзя списывать со счетов, а уж старость – тем более. Затянуть бой - значит проиграть.

Поэтому старец ослабил натиск и решил любой ценой вывести Андрея из равновесия, заставить ошибиться. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Видимо, аскет в самом деле дорожил девчонкой и не собирался лететь в бой очертя голову. Он будто зеркало повторял все движения  наставника, неспешно бредя по кругу и так же выискивая уязвимые точки в обороне противника.

- К чему все это?! – в сердцах воскликнул наставник. – Разве мы враги? Разве мы не клялись в верности уставу? Разве не обещали стоять стеной друг за друга?

- Вот я и стою, - хмыкнул Андрей. – Можешь болтать что угодно, можешь выиграть сотню судов, но ничто не изменит истины. А истина проста - Вера одна из нас. И сейчас я защищаю сестру, что не идет в разрез ни с уставом, ни с Писанием.

- Глупец! Она всех погубит!

- Разговоры разговаривать надо было раньше. Но тогда ты не захотел слушать меня, теперь же я не желаю слушать тебя. Свет рассудит.

Старик понял – черта пройдена, и отважился на крайние меры. Подошва прошуршала по камням, метнув в противника раскаленные песчинки. Тот успел поднять руку, но на миг потерял врага из виду. Этого времени хватило на прыжок и укол прямо в открытое плечо. Андрей вскрикнул и махнул мечом не глядя, оставив на щеке Нестора глубокий порез.

Соперники в который раз разошлись по углам, обильно истекая кровью. Аскет мог зажать рану, только взяв оружие в другую руку, а драться левой он не умел. Наставник же ничего не мог поделать из-за увечья, лишь размазал по лицу культей алые ручейки.

- Ах ты бесчестная собака! – крикнул Виверна, выхватив кинжал и шагнув к старцу.

Но прямо под ногами наемника звякнула стрела, и серебряный клинок вернулся в ножны, а хозяин – на место.

- Братья пролили кровь, - хрипло пробормотал Нестор. – Вспомни Писание, безумец. Конец Света грядет! Тьма поглотит мир смертных, ибо праведники убивают друг друга.

- В твоем понимании праведник тот, кто носит сутану и плащ? – с упреком спросил Андрей. – Когда же ты поймешь – праведнее Веры нет никого. Они чиста и непорочна, а ты обрекаешь ее на смерть, суешь прямо в пасть порождению Тьмы. Разве это не начало конца?

- Нет! Мы все чисты и непорочны! Так почему должны погибнуть за одну единственную девчонку?

- Ой ли, - хмыкнул странник. – Сдается мне, ты просто печешься за свою шкуру. Решил принести жертву Тьме, лишь бы пожить подольше. И какой ты после этого чистый и непорочный?

Наставник тяжело вздохнул и направил меч на аскета:

- Видит Свет, я пытался тебя вразумить, но словам ты не внемлешь.

- Слова бывают разные. Сейчас я слышу лишь шипение придавленной камнем гадюки. И пришла пора заткнуть ее раз и навсегда.