Пламя Атлантиды

Когда все формальности были соблюдены, Савичев приказал рекрутеру без надобности не покидать своего отсека — в номере имелись две спальни, две гостиные и две ванные, поэтому это оказалось не трудно, переговорил с Ольгой и сделал еще несколько звонков. Последующий завтрак в ресторане морепродуктов и тренировка в роскошном зале с персональным тренером пролетели очень быстро. За час до аудиенции у шейха Дмитрию была отрекомендована красивая восточная женщина по имени Самира, одетая в европейском стиле, которая подобрала костюм для переговоров и смокинг для вечернего приема. За полчаса до установленного времени он в сопровождении охраны и помощника принца поднялся на крышу отеля, где располагался небольшой посадочный аэродром для вертолетов, который доставил их в имение шейха.

Дмитрия не удивило требование изучить и подписать ряд протоколов о неразглашении — археолог-исследователь его уровня привык к режиму повышенной конфиденциальности. Но больше, чем подпись на документах, за него говорила репутация лучшего из лучших. Он не раз и не два уже мог сделать научный переворот в истории и археологии, некоторые знания повергли бы в шок простого обывателя, но если ты не умеешь хранить тайн, тебе не место на Олимпе лидеров своей сферы деятельности. Правило, о котором так часто забывали все остальные, поддавшись гонке за славой и тщеславием.

Принц Абу-Гасан, третий наследник правящей династии, посвятил свою жизнь изучению античной истории. В свои неполные сорок он имел ученую степень Оксфорда, патронировал археологические исследования в Антарктиде и достиг в этом довольно внушительных результатов. К сожалению, они оставались засекреченными, как и сама база раскопок, по слухам, оборудованная последними достижениями в сфере науки и техники.

Дмитрий ожидал увидеть дворцовые покои в традиционно восточном стиле — мозаичные фрески, золотые колонны, повторяющие дизайн сьюта в «Парусе», разбросанные на полу мягкие подушки и шкуры, поэтому очень удивился, когда его проводили в большой конференц-зал с огромным плазменным монитором, занимающим целую стену. Здесь обстановка просто искрилась дорогой, сдержанной европейской роскошью: настенные панели из светлого дерева, декорированные червонным золотом, зеркальный мрамор пола и столешницы огромного стола, панорамные окна, открывающие потрясающий вид на подсвеченный полуденным солнцем залив.

Абу-Гасан, уважая дань традициям страны своего гостя, был одет в синий костюм-тройку. Единственным проявлением восточного колорита в его образе была белоснежная куфия, подхваченная зигалем, обрамленным крупными алмазами. Принц выглядел довольно молодо и был похож на персонажа восточной сказки — статный, смуглый, с пронзительными угольно-черными глазами и доброжелательной улыбкой на открытом, одухотворенном лице. Казалось, он был рад гостю как самому близкому другу. Крепкое рукопожатие, приветствие на идеальном английском, — Дмитрий изучил традиции принимающей стороны, которые не терпели лаконичности и спешки, поэтому поинтересовался, как обстоят дела у царственного собеседника, о его здоровье и хобби. В этой прекрасной стране считалось дурным тоном слишком быстро переходить к конкретному разговору о делах, не предварив его разнообразными, выработанными поколениями приветствиями; правилом хорошего тона считается не просто произнести приветствие, но и поинтересоваться здоровьем знакомого, тем, как идут у него дела. Последующие полчаса собеседники пили традиционный свежемолотый кофе с кардамоном, и Савичев с неподдельным интересом слушал повествование о соколиной охоте, которую очень любит шейх, получив приглашение поближе познакомиться с этой завораживающей традицией во время завтрашнего сафари в пустыне даже в том случае, если они не придут к консенсусу относительно предложения, а также поучаствовать в регате на парусниках-доу.

Когда же Абу-Гасан ненавязчиво перешел к основной теме их встречи, профессор испытал легкое сожаление. Не прошло и получаса, как шейх стал для него практически другом и очень интересным собеседником. Но спустя несколько минут, после краткого экскурса в особенности предстоящего исследования, Савичев едва сдержал изумление.

На огромном экране появились глянцевые глиняные таблицы с литерами, похожими на геометрические пересечения фигур. Древние атланты уделили много внимания собственной речевой культуре, прописав в раздобытых письменах даже транскрипции произношения, что позволило Савичеву в свое время изучить этот канувший в Лету язык. Но подобные тексты он видел впервые.

— Матриархальная культура, — он давно это подозревал, но делать окончательные выводы не спешил, не имея возможности подкрепить теорию весомыми научными фактами.