Пламя Атлантиды

Рабыне-северянке было столько же зим, сколько наследной принцессе Атланты, и матриарх направила девушку в услужение к своей дочери. Лаэр, а вместе с ней и Латима, были с первых дней восхищены выдержкой и достоинством молодой рабыни. Уже на второй солнечный круговорот принцесса избавила девушку от рабского ошейника. Они проводили время в долгих беседах и сами не заметили, как сдружились между собой. Веселая и никогда не теряющая присутствия духа Аннег открыла будущей матриарх несколько секретов в обращении с оружием. Их часто можно было увидеть втроем на тренировочной площадке, где они совершенствовали свои навыки, а после отдыхали в тени вечерней прохлады.

Арий потратил все свои силы и время на поиски пропавшей сестры, и вот след привел его в Атланту. Лаэртия выслушала великого воина вдумчиво и внимательно, ничем не выдав своего моментально вспыхнувшего интереса к этому мужчине.

— А что если, Арий Покоритель Стихий, я откажусь вернуть тебе сестру? Гордая дева наполнила мои дни радостью и довольством, и я не желаю терять верную подругу.

Словно молния сверкнула в ледяных глазах северянина. Рука воина легла на эфес меча, а от его голоса дрогнула даже матриарх.

— Тогда, принцесса Лаэртия, я буду вынужден позволить своему мечу говорить с тобой вместо себя!

Это была не было угрозой, но потрясенные дерзостью визитера Пантеры схватились за мечи, готовые по одному приказу матриарх Атлантиды пронзить нахального воина. Но матриарх сразу поняла, почувствовала искры необъяснимой симпатии, которые зародились между ее дочерью и этим необыкновенно красивым и статным мужчиной, поэтому не вмешивалась в разговор. Лаэртия поднялась с трона и бесстрашно спустилась к нему.

— Я буду вести разговор за вратами покоев принцессы.

Когда они вошли в ее комнату, Аннег, не поверив своим глазам, кинулась на шею брату. Лаэртия сняла маску холодной правительницы и тепло улыбнулась девушке.

— Ты свободна. Но видит Антал, как мне будет тебя не хватать!

Глаза Ария потеплели, он сделал пару шагов навстречу принцессе, но Латима, догадавшись о том, что он намеревается сделать, незаметно покачала головой, предостерегая того от падения к ногам будущей матриарх. Лаэртия же с улыбкой выслушала его сбивчивые слова искренней благодарности и, поколебавшись, накрыла сильную ладонь воина своей.

— Гостем прошу тебя быть часть осенней декады, Бесстрашный Стихий Повелитель! Сердце мое покорила твоя безрассудная смелость.

Лаэртия всегда говорила прямо, не стесняясь своих чувств — одна из неоспоримых привилегий будущей королевы. О том, что стрелы Криспиды в очередной раз поразили одновременно два сердца, было не трудно догадаться по пристальному взгляду друг другу в глаза и самой обстановке в покоях принцессы.

Спустя семь круговоротов Аннег, получив от Лаэртии несметное количество дорогих подарков, отбыла к Берегам Белого Безмолвия, где ее ждал возлюбленный. Арий же так и не смог покинуть будущую правительницу Атланты. Он с честью выдержал испытания, которым Лаэртия подвергала его, испытывая на прочность, и со временем принцесса объявила о том, что Арий Покоритель Стихий официально становится ее свободным спутником. Права мужчин, получивших этот статус, были равны правам атлантских дев и давали свободу выбора и принятия решений во всем.

Это и погубило гордого Ария, думала Латима, наблюдая за тем, как Аларикс поставил свою подпись на договоре и капнул на бумагу расплавленный свинец, закрепив росчерком герба застывающий металл. Если бы Лаэртия не наделила своего возлюбленного такими полномочиями, он бы не погиб в том бою. Лассирия была отбита у войска черных Земель, но Арий так жаждал подарить своей принцессе прибрежную территорию этой подлой державы! Воин чести и достоинства погиб от удара в спину в часы вечернего перемирия.

Лаэртия была в ярости. Всех чернокожих пленников было приказано тут же предать смерти, горели деревни и города империи работорговцев, но ничто из этого не могло вернуть Ария к жизни. Лишь присутствие юной принцессы Ксении со временем позволила улечься ее боли — белокурая и голубоглазая, настолько похожая на отца внешне, насколько отличная от него нравом.

— Если мое сердце когда-нибудь снова начнет биться, пронзенное стрелами Криспиды, мой вольный спутник не получит подобных прав! — беспрекословно заявила матриарх, когда Латима завела с ней этот разговор. — Я не желаю сжигать дотла свою душу снова, переживая смерть возлюбленного мужа!

Нить воспоминаний дрогнула и прервалась.

Аларикс Фланигус отложил документ в сторону, и Латима едва не вздрогнула, узрев его улыбку. Чувственная и решительная, она смягчила черты его волевого, словно выточенного из гранита лица, и по позвоночнику девушки побежали сладкие разряды волнительного предвкушения. Сохранить невозмутимое выражение лица было сложно, но девушка из последних сил смогла удержать себя в руках. Она не привыкла проигрывать ни в чем, не показывать свою слабость и не уступать никому, даже тому противнику, который превосходил ее во многом.