Пламя Феникса

– Я бы с радостью, – ответил демон, – но я не знаю, куда. А мне очень непросто, знаешь ли, оставаться в Запределье, когда меня тянет… туда! – И он указал в небо. – Но со свечой мне туда больше нельзя. Я и так истратил времени куда больше нужного, пока прятал твое, Виктор, между прочем, тело!

– Я этого не просил.

– Я тоже.

– Ну хватит уже! Так что нам теперь делать? – перекрикивая их, спросила Циара. – За зеркалом пойдем, за цикадой или мальчишку спасать? А может будем стоять тут и пререкаться? Решите уже! Два взрослых мужика, а толку от вас мало! – Она рыкнула, стиснула руки в кулаки и пошла прочь от них. – Всю голову мне уже заморочили, – ворчала она себе под нос.

Демон фыркнул и пошел следом за ней, а Виктор стоял и смотрел на две удаляющиеся фигуры. Вдруг песок у него под ногами пришел в движение, а ноги стало утягивать вниз. Виктор попробовал выдернуть ногу, но песок лишь плотнее сомкнулся вокруг щиколотки.

Ничего не оставалось, как позвать на помощь – вот только вместо слов из его рта донеслось стрекотание. Слава Ремесису, Октавиан уловил странные звуки и обернулся, крикнул ему в ответ, но Виктор тоже не разобрал слов. Еще мгновение, и демон тоже попал в песчаную ловушку. Песок взвился между ними, превращаясь в золото. Октавиан пытался выбраться, как и сам Виктор, но даже сила демона здесь отказывалась помогать им.

Циара обратилась лисицей и теперь порхала над песком, еле касаясь его мягкими лапами, но не могла найти устойчивого места. Демон занес руку над головой, спасая свечу, но уже по колено увяз в песках, а сам Виктор застрял по пояс. Золотой песок завихрился, собираясь в образ некого создания с туловищем человека, но крыльями насекомого. Это и есть Золотая Цикада! – удивился Виктор, который не рассчитывал, что артефакт окажется живым. Насколько, конечно можно быть живым в мире духов.

«Отпусти нас!» – пророкотал Виктор, не надеясь, что Цикада его услышит. Создание ехидно ухмыльнулось, выхватило из руки демона свечу и, распахнув сверкающую золотом пасть, проглотило ее.

Глава 10. Дворец птиц и огня

K

Внутри у Кейто все закипело от ярости. Его, Восьмилапого демона, посмела поймать в ловушку золоченая букашка? И забрать свечу жизни его сына!

Он слышал много историй о том, как Золотая Цикада губит путников пустыни, но встречаться с этим существом лично ему не приходилось. Этот песок лишал его всяческой возможности переместиться, а тени превращали песчинки в пыль, которая вновь складывалась в песчинки. Это было весьма необычно, стоило отдать должное букашке.

Деструкция тут бесполезна, понял Кейто, Цикада умело превращала разрушение обратно в материю. Но это существо не понимало, против кого пошло.

А они с Нисом даже не успели толком пообщаться, Кейто оплошал дважды, и если первый раз можно было списать на незнание, то второй был только его виной – он сам не уберег своего сына. Вряд ли он мог стать хорошим отцом, но хотя бы попытался.

Перед его глазами мелькнул серебристый росчерк, это Циара, обернувшаяся лисицей, бросилась на златокрылого, и они сплелись в один сияющий клубок. Кейто не мог упустить такого момента, следовало действовать сейчас. Песок затянул Виктора по шею, оставив над поверхностью только его голову. На лице – как всегда хмурый надменный взгляд. Сейчас вряд ли его умственные барьеры так сильны, а значит их можно разрушить. Кейто мысленно потянулся вперед, осознавая, что словами до Виктора не достучаться – букашка наложила на них чары, и они могли лишь смешно стрекотать.

В другой ситуации это бы даже повеселило Кейто, но не сейчас, когда на кону были жизни дорогих ему людей.

«Ну давай, горделивый мерзавец, впусти меня в свою обитель» – мысленно надавил Кейто, и барьер стал рушиться под его натиском.

«Какого…» – начал было Виктор, но Кейто не дал ему возможности завершить мысль, прислав образ распадающегося и вновь оживающего песка.

Вот только в ответ увидел то, что предпочитал бы сразу же стереть из памяти. Одно и то же воспоминание вновь и вновь прокручивалось в голове Виктора: Юви поворачивается к нему и смотрит на него с такой любовью, которая встречается лишь раз в жизни. Теплота, обожание, желание – все в одном этом взгляде. В нем отражался сам Виктор. Кейто мог бы и дальше отмахиваться от этого, но в душе – если она у него еще осталась – он все понимал. Юви никогда не полюбит другого так же, как Виктора.

«Строй! Твою же глубину! – сердито фыркнул в его сторону Кейто. – Где там твой хваленый ремесис!»

«Я не могу им здесь пользоваться!»

«Кто тебе это сказал! Ты же даже освоил превращения!»

Кейто усмехнулся – он что, правда пытается поднять самооценку этому зазнайке? На лице Виктора отразилось сомнение, Кейто доставляло некоторое садистское удовольствие наблюдаться за этими переменами. Потом, будто что-то наконец про себя поняв, Виктор рассек песок взмахом… чёрного крыла. И мир вокруг них стал преображаться. Архитектор вспомнил то, что он собственно хорошо умел.