Пламя хаоса

Я, завернувшись в одеяло, метнулась в ванную и хмуро заметила отсутствие замка или же иного способа перекрыть доступ желающему войти. Внутри и правда обнаружилась одежда – правда, не моя. Стоило коснуться белого кружевного платья, как оно развернулось само собой. Под ним лежали нейлоновые чулки, пояс для них и абсолютно блядские туфли на каблуках.

Пока я спала, кто-то успел принести сюда мою косметичку и шампунь с кондиционером. Я принюхалась к платью – его стирали не нашим хозяйственным мылом, запах был чистым и совершенно незнакомым.

На все про все ушло меньше получаса. Сунув ноги в жесткие туфли, я поняла, что «забыть» некоторые вещицы в ванной не удастся. Сглотнув досаду, я взяла пояс с чулками до середины бедра и уставилась на маленькие ремешки.

– Подсобить? – донеслось из спальни.

– Нет.

Под платье с тонюсенькими бретельками нельзя надеть лифчик, но это, уж ладно, я не считала большой проблемой. А вот разрез длинной юбки грозил демонстрировать чулки и при ходьбе, и при сидении. Именно этот факт меня и не впечатлил – вряд ли тот, кто выбирал платье, просто недоглядел.

Натянув чулки с поясом, я улыбнулась отражению в зеркале – вишнево-красная помада, тонкая линия подводки плюс тушь, благодаря чему глаза смотрелись крупнее, выразительнее.

Выйдя из ванной, я вопросительно уставилась на парня. Тот разинул рот, потом захлопнул. Встал с постели, пялясь на мой слишком уж высокий разрез платья, и улыбка исказилась в нечто зловещее.

– После вас, красавица, – повел парень ладонью в сторону двери.

Я направилась на выход, изо всех сил игнорируя «конвоира», который изобразил у меня за спиной сдавленный всхлип. Затем я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, когда из соседней комнаты появился Брандер, и его взгляд тут же нырнул в глубокое декольте, обнажающее ворона, который летел к моему сердцу от середины груди.

– Утречка, – подал голос Брандер, вытирая губы, когда я прошла мимо.

– Доброе утро, Брандер, – небрежно бросила я, чувствуя себя разодетой напоказ куклой.

Мы вошли в столовую, я застыла. Там оказалось полным-полно альф, а меня лишили магии, защиты. «Конвоир», тоже остановившись, молча ждал. Стол буквально ломился от мяса – и вдруг единственное блюдо с ананасом.

От такого средоточия необузданной, неприкрытой силы и тестостерона в маленьком пространстве бешено заколотилось сердце. Это же прямой путь к непоправимому.

– Арья, – отвлек меня от стремления дать деру хриплый голос Нокса. – По мою правую руку, милая.

Неожиданно ласковое обращение заставило нахмуриться. Пристально всматриваясь в Нокса, я направилась к нему. Как только я приблизилась, он встал и потянулся меня поцеловать, но я с подозрительным прищуром отстранилась. Он что, с утра уже успел башкой треснуться?

– Сядь, ты не завтракала и явно голодна, любовь моя.

Взгляд Нокса красноречиво предупреждал с ним не спорить. У меня было что ему высказать, однако я прикусила язык и скромно улыбнулась – ну, скажем так, очень постаралась. Голова безбожно гудела, и звуки вокруг только усугубляли боль. Может, лакать текилу было не такой уж хорошей идеей.

Я откинула распущенные волосы с плеч, и Нокс отодвинул для меня стул. Усевшись, я оглядела собравшихся за столом альф – судя по их виду, они предпочли бы на завтрак не впечатляющую подборку блюд, а мое сердце. Оно, к слову, билось все чаще и не реагировало на попытки его успокоить. И присутствие Регины по левую руку Нокса ничуть не помогало.

– Что это?

– Завтрак с советом альф, милая девочка.

– Потрясающе, если вспомнить, какая ее мать шлюха, – заявил один альфа ледяным тоном, прерывая наши перешептывания.

– Надо ее раком поставить и, так сказать, утолить наше горе, – добавил другой.

– Если хочешь остаться при языке, Лэндон, держи его за зубами и не заикайся о сучках раком за моим столом. Особенно о той, которая теперь несет на себе мой запах и находится под моей защитой, – проговорил Нокс небрежно, будто отметил, что сегодня, похоже, пойдет дождь.

Я снова уставилась на Нокса. Тот спокойно накладывал на тарелку гору мяса, а потом сунул в рот кусочек ананаса, глядя мне прямо в глаза и издавая звук удовольствия. Я вспыхнула до корней бело-серебристых волос и сглотнула стон, прежде чем насилу перевести взгляд на мясо.

– Она обвиняется в убийстве моего сына и наследника. И ты вдруг заявляешь на нее права, предлагаешь ей защиту? – с откровенным отвращением изумился Фэллон, главный альфа.

– Обвиняется, но не осуждена. Она не имеет никакого отношения к смерти твоего сына, и расследование продолжается. Ешь, женщина. Ты и так слишком худощавая, – Нокс проследил, как вздымается и опускается моя грудь, затем подтолкнул ко мне всю тарелку ананаса. – Ешь давай.

Я подхватила кусочек, не дожидаясь, пока Нокс добавит еще что-нибудь на тему.

– Она не убивала твоего сына, потому что была со мной, – продолжил он, и я с облегчением выдохнула.

– И что же она делала? – холодно уточнил Фэллон.