Пламя над Тереком

Когда командующий вызывал кого-нибудь из командиров для «разноса», на языке моряков это называлось быть «на большом ковре».

Тяжело было Астану смотреть на Потапова. «У полковника даже нет времени отдышаться, а его вызвали еще и на «большой ковер»! Где-то не так сработал!..» — подумал он.

Адмирал хорошо знал Кесаева, и беседа между ними была сердечной. Кесаев заметил, что Филипп Сергеевич очень устал. Судьба Севастополя согнула и его, это было видно по лицу. Но он старался держаться уверенно и бодро.

Выпили по рюмочке коньяку за благополучное прибытие в Севастополь. Потом адмирал медленно заговорил о том, что приказано оставить Севастополь, эвакуировать части и население из города. Сказал, что это будет трудной задачей для кораблей флота, для Кесаева в том числе. Город, конечно, временно оставляем. Этого требует обстановка. Мы знаем, что Севастополь недолго будет в руках врага. Выбьем его. Но горько думать, что все же приходится оставлять…

Восемь месяцев гитлеровские орды захлебывались своей кровью, стремясь захватить Севастополь. Сто тысяч вражеских вояк было за это время истреблено защитниками города-героя.

Но когда Севастополь окружила трехсоттысячная армия и на город обрушивали смертоносный груз 900 самолетов и 400 танков противника, когда заблокировали морские подступы…

В таких условиях защищать город дальше было невозможно.

Адмирал вкратце объяснил Астану, для чего он его вызвал.

— С сегодняшнего дня будете исполнять мои приказания. Будет трудно, однако командование надеется на ваш опыт, преданность Родине и личную храбрость.

— Понял, товарищ адмирал, благодарю за доверие. Разрешите идти?

Астан встал. Адмирал протянул ему руку. Зазвонил телефон. Командующий, не отпуская руки Астана, другой рукой поднял трубку.

— Как? Бомба? Близко? — быстро произнес адмирал, а потом в сердцах бросил трубку и посмотрел на Кесаева — Идите быстрее: в ваш корабль угодила бомба…

Астан не помнил, как выбрался из глубокого подземелья, как очутился у лодки, которую он оставил замаскированной.

Уже вскоре после его ухода над кораблем со стороны Балаклавы низко пролетел «мессер». Это видели матросы, однако им и в голову не пришло, что вражеский разведчик разглядел лодку, засек координаты. Пират вскоре вернулся, снизился, сбросил три бомбы и скрылся за горами. Все три бомбы упали совсем близко от корабля и повредили его: вышла из строя первая группа аккумуляторной батареи, прогнулись семнадцать шпангоутов, покоробило перископ и радиорубку.

Кроме того, разошлись в прочном корпусе швы четвертого отсека. Были и другие серьезные повреждения. Хорошо, что в это время команда отдыхала в укрытии вблизи бухты и осталась невредимой, даже никто не был ранен.

Астан застал команду за работой. К его приходу был объявлен аврал, работами по спасению корабля руководили инженер капитан-лейтенант Ланкин и инженер-механик Подлодин — опытный морской офицер.

Вскоре осмотреть лодку пришел и адмирал. Он посоветовался с экипажем, подумал и обратился к Кесаеву:

— Астан Николаевич, во что бы то ни стало надо вывести корабль отсюда и доставить в Килен-бухту. Как только проведете ремонт ходовой части — немедленно на Кавказ. Сможете?

— В Килен-бухту как-нибудь переползем, — ответил командир и, печально вздохнув, добавил: — Но без капитального ремонта корабль едва ли сможет преодолеть путь к Кавказскому побережью…

В Севастополе давно уже не было ремонтной базы. А израненный корабль провести по дышащему минами морю, сквозь вражескую блокаду на Кавказ было равносильно самоубийству. Оставить же его врагу было еще более позорно.

Адмирал положил ему руку на плечо и заглянул в усталые и печальные глаза, давая этим понять, что он не приказывает, а советуется.

— Спасти корабль невозможно? — спросил адмирал.

— Я еще окончательно не решил, товарищ адмирал, — ответил Кесаев, в раздумье опустив голову.

— Надо! Понимаешь, Астан, во что бы то ни стало надо спасти «Малютку», — продолжал адмирал, перейдя вдруг на «ты».

— Товарищ адмирал, это приказ командующего? — думая о чем-то другом, спросил Кесаев.

— Нет! Впрочем, понимай как хочешь, Астан Николаевич. Но сделай все, чтобы спасти корабль!

Уходя, он обернулся и добродушно добавил:

— Счастливого пути! Привет Кавказу! Действуй!

Кесаев понял, что бестактно было задавать такой вопрос адмиралу, и тут же поправился:

— Есть действовать, товарищ адмирал!

— Добро! Счастливого вам плаванья! — пожелал командующий и пошел торопливым шагом.

С минуту Астан смотрел вслед адмиралу и про себя подумал:

«Нехорошо получилось. Ему за весь Черноморский флот отвечать и за судьбу Севастополя… За каждого из нас… А я к нему с вопросом: приказ ли это? Да и какая разница: приказ или просьба командующего? Конечно, приказ — спасти корабль, любой ценой спасти!»

Он собрал команду в укрытие. Рассказав об обстановке и о том, что предстоит сделать для того, чтобы действительно любой ценой спасти корабль, приказал:

— Всем по местам. Корабль приготовить к буксировке в Килен-бухту.