Пламя надежды

Глаза его засверкали, и взгляд устремляется на подругу, которая начинает вопить и корчиться от настигшей боли. Я пытаюсь заслонить её, но это не помогает, и тогда бросаю в него осколок, который сжимала, с такой силой, что наверняка у самой остался порез. Но, не долетев до него нескольких сантиметров, кусок стекла останавливается и зависает в воздухе напротив лица.

Это существо мотает головой, когда произносит:

– На сегодня твоя очередь ещё не подошла, но если ты будешь через чур навязчивой блохой, я с радостью пропущу тебя вне её, – он оскаливается, обнажая свои гнилые зубы.

Осколок падает, а монстр перестаёт буравить подругу взглядом, от чего та вновь теряет сознание и её голова безжизненно спадает. Когда он отходит к выступу, где раньше было окно, я падаю на колени и хватаю лицо Молли, стараясь вернуть её в чувства.

– Пожалуйста, Моллс, очнись, – шепчу я, поглаживая её по голове и слегка потряхивая за плечо, ощущая пощипывание в глазах.

Но всё безуспешно.

Нам нужно выбираться отсюда.

Не знаю, что на уме у этого придурка, но то, что в итоге никто не выживет, это и так понятно, чтобы он там ни плёл. А потому, пока он смотрит куда-то вдаль на улицу, я обдумываю план.

– Откуда ты знаешь, что со мной? – Как бы я ни старалась держать себя в руках, эти слова всё равно вылетают по-варварски грубо.

Монстр поворачивается, и его глаза начинают кружиться, словно он гипнотизирует. Но со мной или Молли ничего не происходит, а значит, это не то, что я подумала. Тогда что?

– Весь Грот гремит о тебе. Ты почти затмила первого принца вампиров, – он довольно улыбается.

– Почему я?

– Так ты и впрямь не помнишь или все слухи лживы? – И делает удивлённое выражение лица, когда начинает подходить ближе.

– Не знаю что? – нервозно спрашиваю я, когда мне опять говорят загадками, которыми уже сыта по горло.

– Ох, Агнесс, будет даже жаль, что ты умрёшь в неведении… Этот паршивец – ярый трус, раз пошёл на такое ради своей шкуры, – нечто опять начинает посмеиваться. – Однако, можно ли его судить за это?

Тот склоняет голову и ещё больше путает меня, заводя в такие дебри, из которых нет выхода. Решив задать ещё несколько вопросов до осуществления задуманного, я продолжаю:

– У Молли тоже она есть?

– Она не нужна хозяину. Пока. Но кто знает, кто будет следующим после того, как тобой закусят мои братья, – вновь нечеловечески склоняет голову, но уже в другую сторону.

И я выдыхаю хоть на этом откровении, пропуская мимо ушей всё прочее. Осталось вытащить её отсюда.

Существо снова отходит к окну и вглядывается в уличную темноту.

И, о боже, пожалуйста, пусть он окажется не духом без плоти, проговариваю я про себя, когда медленно начинаю подниматься с пола. Оттолкнувшись, я резко и изо всех сил толкаю его в спину, отчего тот камнем летит вниз, даже не пытаясь сопротивляться, а я ухватываюсь рукой за остаток стены справа, чтобы не рухнуть следом, подскользнувшись на осколках.

Господи! У меня правда получилось!

Глаза расширяются от увиденного. И я, не дожидаясь, пока услышу его шлепок об землю, сразу кидаюсь к Молли, быстро перерезая верёвки подобранным с полу стеклом. Обрезав последнюю нить, она падает мне в руки, и я тормошу её, стараясь привести в чувства, потому что иначе мы обречены.

– Давай же, Моллс!

Прикрикиваю я и слегка ударяю по щекам, от чего подруга постепенно открывает опухшие от слёз глаза. Этого достаточно, чтобы хотя бы покинуть кабинет. Поднимая её и закидывая одну руку себе на шею, я придерживаю её, а другой рукой обхватываю за талию и стараюсь быстрее вести к выходу.

– Ну же!

Я поправляю её скатывающуюся руку у себя на плечах уже в третий раз и тянусь к двери, открывая её.

Только вот это существо уже стоит за ней. И оно явно в ярости, о чём говорят глазные яблоки, залитые кровью, и зловещий оскал напротив.

Отшатываясь от внезапности, я стараюсь всё ещё удерживать на себе ослабевшую Молли. Но из-за почти покинувших меня сил просто пячусь назад, вместо того, чтобы прорваться с боем в эту гребаную дверь. Его глаза снова устремляются на подругу, и она отлетает на тот же стул. Верёвки вновь оплетают её руки и талию, когда она взвизгивает от боли.

– Не тронь её!

Бросаюсь я к нему, пытаясь отвлечь внимание от неё. И у меня выходит. Теперь он свирепо глазеет на меня, злобно произнося:

– Не забудь сказать там всем, что ты решила сама умереть, не дожидаясь отведённого времени. Я передам за тебя «привет» твоему дружку.

Выдвинув руку в мою сторону, тот мысленно и очень резко вздёргивает вверх, что я буквально чувствую, как он сжимает мою шею. Изо всех сил я пытаюсь выбраться из этого плена, но безуспешно. Перед глазами появляются до боли знакомые точки от нехватки кислорода, вдобавок к чему прибавляется колющее сердце. Я пытаюсь обернуться в сторону Молли, потому что она не произносит ни звука, и вижу только поблёскивающие слёзы на её щеках, как и застывший ужас.

Одними губами я говорю ей, как мне жаль.

Потому что, скорее всего, это конец.