Пламя пяти сердец

Ноги скользили в грязи, водоросли опутывали их и мешали двигаться... Громкий всплеск возвестил о том, что где-то рядом в воду упал большой кусок земли. Следом за всплеском раздался крик упавшего в воду человека.

На глазах Номариама одна из лап что-то ухватила в темной воде, крепко сжала... Шмису Амаш получила свою первую жертву.

— Отступайте от воды! Назад, назад! — кричали с одного конца.

— Каросы каросе! Морда! Славные воины! Рубите лапы этой твари! — слышалось на другом.

— Кмисса Шмису Амаш! Ашхат, кмисса Шмису Амаш! — раздавали команды ведущие ящеролюдей.

Длинное тело все выползало и выползало из воды, заставляя войско отступать. Номариам насчитал дюжину лап, сбился со счета, насчитал еще дюжину, снова сбился... Бледно-зеленая кожа Шмису Амаш матово мерцала, откликаясь на витающую вокруг магию. Плоская голова поднялась над землей на короткой шее, покрытой прочной чешуей, и по телу прошла волна мерцания. Длинный веслообразный хвост показался из воды и с силой хлестнул по земле, взбивая пену, и короткий визг снова пронесся над головами воинов.

С непостижимой быстротой Шмису Амаш бросилась в самую гущу войска.

Челюсти с острыми зубами вырывали куски мяса. Хвост сбивал с ног, отшвыривал людей друг на друга, и ряды каросов каросе вскоре смешались с рядами магов и воинов в полнейшем беспорядке. Лапы-руки хватали людей и нелюдей и тащили в рот, воины рубили, резали, кололи — но острейшие топоры и мечи-афатры не могли проткнуть кожу этой огромной многолапой ящерицы и добраться до плоти.

— Цельтесь в живот! — искаженным от страха голосом выкрикнул кто-то из змеелюдей.

Но Шмису Амаш вовсе не собиралась ложиться брюхом кверху.

Ящерица упрямо ползла вперед, оставляя после себя кричащих окровавленных воинов с оторванными руками и ногами, перекушенных пополам или надкушенных и отброшенных прочь.

Люди фрейле нападали и отскакивали, пытаясь не попасть под удар лапы и одновременно не запутаться в водорослях, то и дело вылезающих из-под земли; драконы беспомощно летали над ними, боясь задеть своих огнем, и только желтоглазые жители Иссу с отвагой и безрассудством, которые привели Номариама в восхищение, раз за разом бросались по команде Харзаса вперед, пытаясь достать брюхо ящерицы, когда она сама приподнималась для очередного броска.

И гибли.

Номариам рубил по лапам, по пальцам с острыми когтями — и они поддавались, но лап было слишком много, и Шмису Амаш была слишком быстра. Его магия тоже не могла пробить этот панцирь, и змея — сотни змей, выпущенных желтоглазыми магами, метались вокруг ящерицы, бессильно шипя.

Но Шмису Амаш не обращала на них внимания. Упрямая и быстрая, она шла к одной лишь ей ведомой цели в сердце боя, и спустя мгновение, когда ящерица снова яростно и тонко завизжала, Номариам понял, что цель свою она нашла.

***

Тэррик стоял, подняв меч и словно не замечая предупреждающих криков воинов и того, что этот огромный крокодил-переросток с сотней лап, Шмису Амаш, как называли ее желтоглазые люди и книги легенд Побережья, которые он прочитал, несется прямо на него.

Это была дочь Инифри. Это была сама Инифри, и, похоже, она решила завершить то, что начала в том темном и пустом смертном сне, из которого его вытащили Шербера, Олдин и Номариам.

Он раньше думал, что, может быть, так будет лучше. Возможно, его народу на самом деле лучше исчезнуть с лица земли, сгинуть, сметенным волной Океана, дарующей жизнь и смерть — думал, и не искал смерти на поле боя, но и не бежал от нее и всегда смотрел ей прямо в глаза.

Вот только теперь у него была Шербера, а значит, был смысл бороться... и, если не выйдет, остаться храбрым во имя своего народа до самого конца.

— Иди сюда! — услышал он свой собственный громкий и твердый голос, и ноги слово сами собой сделали несколько решительных шагов вперед. — Давай, безглазый крокодил, я здесь! Я тебя не боюсь!

Шмису Амаш завизжала и ринулась к нему, разбрасывая в стороны всех, кто попадался ей на пути.

***

Прэйир был где-то у тяжелого хвоста, Олдин мелькнул перед ним в окружении лекарок, утаскивающих кого-то громко кричащего в целительскую палатку, рычал в толпе воинов разъяренный Фир...

У Номариама была только одна возможность и только один шанс спасти Тэррика от неминуемой гибели. Он мог — он знал это с самого начала, и с самого же начала знал, что смерть, которая пришла за Тэрриком, с радостью возьмет взамен одного из тех, кто попытался ее обмануть.

Не Олдина, ибо тот слишком молод.

Не Шерберу, ибо она еще была нужна Инифри.

Его.

Огромный черный жеребец Фира фыркнул рядом, и на мгновение, всего на мгновение Номариам закрыл глаза, когда почувствовал на своем плече невидимую руку матери мертвых.

В ремя пришло. Страшная горячая рана распустилась цветком на его коже там, где богиня коснулась его ладонью, и он едва сдержал рвущийся с губ крик.

— Иди, сын, — сказала Инифри, и голос ее был ласков и нежен, и боль и страх сразу же ушли, сменившись спокойствием и умиротворением. — Твоя Миннаиль ждет тебя уже так долго.