Пламя Сердца Земли

Когда он достиг высшей точки, под тяжестью жирной туши паутина, связывающая его с деревом, оборвалась, и он со скоростью ураганного ветра понесся по баллистической траектории куда-то в лесную глушь. Несколько секунд спустя с той стороны до Ивана донесся приглушенный разноголосый треск, сочный шмяк и – тишина.

Розовое дерево стояло, рассеянно покачивая узловатыми ветками под легким ветерком, и кудрявая верхушка его, сиреневого, дерева свисала на серебристой паутине будто экзотический лесной орден за спасение погибавших.

Еще на подходе к их импровизированному лагерю царевич услышал все признаки невероятного оживления, возбуждения и даже исступления, которые были тем удивительнее, что исходили, похоже, от одного человека.

– …Да что же вы стоите, как болванчики!.. Помогите мне!.. Ну же!.. Нет, вы только посмотрите, вы только поглядите!.. Это невероятно!.. Это восхитительно!.. Мы же с вами тысячники! Нет, десятитысячники! Да что там – стотысячники! Миллионеры!.. Да не стойте же вы просто так!.. Я вам приказываю!.. Я прошу!.. Дед, ну скажи же ты им!.. Пусть помогут!..

Завернув за поворот, Иванушка увидел специалиста по волшебным наукам, с бешеным азартом исполняющего какой-то древний языческий шаманский танец, но какой именно – дождя, плодородия, снижения налогов или еще чего – это и предстояло выяснить.

– Агафон, что тут у вас за праздник? – удивленно окинул он взглядом яростно подпрыгивающего чародея, приподнявшегося со своей растительной подушки деда и толпу неизменно хладнокровных[29] умрунов.

– Иван!.. – с облегчением выдохнул маг. – Наконец-то! Что у тебя с рукой?

– Мы…

– Ты, пока там гулял, тут такое пропустил! Мы лежим, отдыхаем, даже спим, и тут вдруг – У-У-У-У-У-УХ!.. БАЦ!.. ХЛОП!.. Или, скорее, даже ШМЯК!.. Прямо с неба вон туда, в те кусты падает что-то громадное!!! Меня как пружиной подкинуло! Я вскочил, да как побегу!!!.. В смысле, я пошел смотреть, что там такое на нас обрушилось, я имел в виду…

– Пошел смотреть, что такое на нас обрушилось, когда мы его поймали метрах в двухстах отсюда и притащили обратно, он забыл упомянуть, – невозмутимо дополнил рассказ Панкрат, и его товарищи торжественно кивнули, подтверждая истинность слов гвардейца.

– Я просто спросонья перепутал направления, – высокомерно фыркнул чародей, и умруны снова с готовностью закивали с напряжено-серьезными лицами. – Ну и вот… Так что, ты говоришь, у тебя с рукой?

– Я…

– Ну это еще ничего. Так вот. Я пошел к месту падения, чтобы разузнать, что за неопознанное метрологическое… метеорологическое… метеоритное… метеорное… явление на нас упало и увидел – угадай что!.. вернее, кто!.. то есть, кого!..

– Ну…

– А вот и не угадал! – если бы у Агафона было не тридцать два, а триста двадцать два зуба, его торжествующая улыбка сейчас продемонстрировала бы их все. – Это был самый огромный, самый громадный, самый жуткий паук, упоминание о которых можно найти только в самых редких и древних фолиантах! Он упал на нас с неба, представляешь!.. Кстати, почему ты не говоришь, что у тебя с рукой?

– Это…

– Погоди, не перебивай! Дослушай до конца! Про пауков таких размеров я не читал ни в одной книге!.. Правда, я не так уж много их и читал, но всё равно! Это же редчайший вид и экземпляр! И, самое главное, абсолютно дохлый!

– Почему самое главное? – непонимающе нахмурился Иванушка.

– Потому что я их живых до смерти боюсь, – покосившись направо и налево, нет ли поблизости подслушивающих арахнидов, способных в будущем употребить во вред ему, волшебнику, сие тайное знание, сконфуженно признался маг. – А если мы такое страшилище в ВыШиМыШи привезем, то заработаем кучу денег! А из него сделают чучело, поставят в Круглом зале, потому что в кабинете насекомологии он точно не поместится, а к постаменту прикрутят табличку с моим именем!.. А если еще и сочинить правдоподобную историю о том, как я его победил!.. Естественно, при помощи моей магии… Так что у тебя с рукой, ты говоришь?..

– Поскользнулся, упал, – кривясь от боли в раздувшемся, как подушка, запястье, хмыкнул лукоморец, раздумывая, стоит ли рассказывать о том, как он заснул на ходу и едва не стал пунктом меню этого самого бесценного и редкого кандидата в учебные пособия.

Но Кондрат опередил его.

Покрытый остатками паутины, которые, как они не старались, полностью отодрать не смогли, облепленный пылью, сухими листьями и травинками, словно не слишком опрятный лесной дух, он выступил вперед из-за спины царевича и безэмоциональным ровным голосом изложил всё, что с ними произошло с той секунды, когда на их голову упало это будущее чучело с паутинным ковриком в похожих на шесты лапах.

– Иван спас меня, – бесстрастно закончил он свой рассказ, и четырнадцать пар недоверчивых глаз его товарищей по оружию впились в его спокойное, хоть и не слишком чистое, лицо.

– Иван меня спас, – настойчиво повторил Кондрат, и умруны дрогнули.

Казалось, с ними что-то случилось, что-то важное и странное, чего никогда в истории гвардии царя Костей еще не было, но всю необычность момента испортил маг.