Пламя в джунглях

По пути Маунг Джи рассказал, что его миссия в штаб фронтовых частей союзников кончилась неудачей. Он беседовал с самим командующим генералом Стилуэлом. Генерал принял его хорошо и дал роту китайцев, чтобы проверить, действительно ли гаронды пробили брешь в боевых порядках японских войск. В лесу два японских кукушки-пулеметчика напугали сопровождающих, и как Маунг Джи ни пытался вернуть их обратно, все было напрасно. Партизаны нага до конца выполнили свою задачу. Однако их рука, протянутая союзникам для укрепления боевого содружества, и на этот раз повисла в воздухе.

— Брось ты хмуриться! — успокаивал Алекс юношу. — Не хотят, не надо. Мы теперь тоже силища.

У дома старосты в деревне толпилась странная группа: громкий смех, безумолчное стрекотанье голосов, мягких и звучных, грациозные жесты.

— Кто это? Что они здесь делают? — удивился Маунг Джи.

— Не узнаешь? Присмотрись-ка лучше!

— Маэлите? Каким образом?

— Она тоже выследила банду и приходила за подмогой, но опоздала. А это ее бойцы. Хороши, а? Смотри, как бы не сманили твою Джекки!

— Она вольна решать свою судьбу. Я не стану ей мешать.

— Она очень робка. Горе сильно надломило ее. Если ты любишь ее, то должен первый сказать об этом. Ты мужчина.

Маунг Джи опустил голову.

— Я не пойму самого себя, Алис. Во мне так все перегорело, будто я уже старик и не способен больше любить.

— Это пройдет, Все у тебя еще впереди, И радость, и любовь.

Маэлите, увидев приближающихся командиров, одернула своих шумливых бойцов, шагнула навстречу. В знак приветствия прижала обе руки к сердцу, склонив голову. Прядь волос, словно взмах вороньего крыла, приподнялась и опустилась. Посуровевшее лицо ее осветилось белозубой улыбкой, а одинокий темный глаз строго вопрошал.

Алекс и Маунг Джи громко расхохотались.

— Конец грязной крысе, — догадалась Маэлите. — Опередили, перехватили! Эх вы! Он же мой был, мой!-Я клятву дала.

— Какая разница, Маэл? Главное, бандит получил по заслугам.

— Что же, раз дело сделано, о чем говорить… Разреши девчатам отдохнуть, кадонги! Мы скоро уходим.

— Оставайся с нами, Маэл! Будем действовать вместе.

— Наши тропы пока расходятся. Ты за всех нага, а я за женщин. Уж очень их обижают кое-где. Да и парней твоих смущать не хотим. Вот будет у меня сотня, поравняемся с тобой, тогда попробуем сообща.

— Бабье ли дело воевать? — вмешался Нгамба. — Что у нас мужчины перевелись?

— Эх, Нгамба! Сердцем ты тигр, а разумом цыпленок. Когда враг приходит в дом, и женщины должны браться за оружие. Понял? А у меня каждая, что твоя пантера. Хочешь, померяемся с твоими молодцами?

— Да ну вас! С бабой состязаться, сам бабой станешь!

— Скажи лучше: боитесь осрамиться.

Нгамба смутился и, махнув рукой, отошел.

— Здорово ты отбрила моего командира, — засмеялся Алекс. — Ну, делай, как знаешь! Ты сама командир. А у нас всегда можешь рассчитывать на поддержку. Будем держать связь. Договорились?

— Договорились. А теперь разреши мне поговорить с Манжи! Ему надо проститься с Дзией. Она молчит, но я знаю, что у нее на сердце.

— Что за Дзия у тебя появилась?

— Разве вы не знаете? Дзия по-нашему «цветок». А «Золотой дьявол» назвал ее по-свинячьи «Джекки». Ох, зря таскаешь ты за собой эту гадину, кадонги! Наделает он еще беды.

— Он скоро уйдет с американцами, вот только они поправятся немного. Ну ладно, не буду мешать вам. Прощай, Маэла!

— Прости меня, Манжи! — нарушила молчание Маэлите. — Дзия попросилась ко мне в отряд, и я не смогла ей отказать.

— Я… Я не могу ей запретить. Нет у меня никакого права на это, — язык не повиновался юноше. У него словно оборвалось что-то внутри. И он вдруг почувствовал, что все еще любит Дзию, несмотря ни на что. Любит и снова упускает свою несчастную любовь.

— Где Дзия? — голос его задрожал. — Я хочу видеть ее. Сейчас, немедленно!

— Я провожу тебя к ней. Но не советую отговаривать ее.

— Почему? Я нашел, отбил Дзию у джапа. И опять терять?!

— Слушай, Дзии нужно прийти в себя. Поверить снова в то, что она человек.

— Ей незачем оправдываться передо мной.

— Эх вы, мужчины! — покачала головой Маэлите. — Ну неужели не понимаешь: нужно время, чтобы забыть все это. Не может пока она оставаться в вашем отряде. Ну, пойдем, разыщем ее! Слишком много горя обрушилось на ее плечи за эти последние дни. И самое страшное — она потеряла сына.

Маунг Джи увидел Дзию перед самым расставанием. Он подошел к ней, взял ее руки в свои. Попросил остаться. И услышал твердое: «нет». Он молча смотрел на нее, суровую, подтянутую, с карабином на узком, как у девочки, плече. Понял, что иначе нельзя. И тогда сказал, что будет ждать ее. Дзия подняла глаза. Обычно синие, сейчас они потемнели. С осунувшегося лица пропал румянец, но когда она улыбнулась ему, появились прежние ямочки. В ее «прощай» Маунг Джи услышал: «Жди! Мы еще встретимся».