Очень медленно, сквозь ресницы, Г. посмотрел и чуть не обделался в шаровары. Он сидел прямо над ним, мерзкий, заплывший жиром мавр. Уже далеко не хладнокровно он откатился в бок, со страху слишком разогнавшись, ступни остались почти на месте, а голова едва не добила окружность. Почти с того же места, откуда и начал, вскочил на ноги. Он не шелохнулся, только глаза, неестественно жёлтые вокруг зрачков, поднялись. В основе местных возможностей, иерархий лежала их непрозрачность, он потому и обладал силой угнетения, что все вели себя так, будто речь идёт вовсе не о том, чтобы угнетать, как будто угнетение не являлось постоянно самым существенным его содержанием. Он не позволял схватить, осмыслить себя в своём истинном значении, и это делало его непобедимым. Но что он знал о завоевании, которое давало возможность упиваться собственным несовершенством и одновременно представляло собой его умаление и прохождение? А кроме того, известна ли ему незамутнённая радость конфронтации с главными вековечными ценностями каждого дня, с первого и до последнего, единственная функция которых состоит в том, что они представляют собой исключительно отработку навыков в отсутствии непосредственной угрозы для жизни? Что такое последовательно упорствовать со своей собственной реальностью, такой, какая она есть, вопреки всем демаршам окружающего? Вид fontium scriptorum [77] или содержание, предоставляемое единственным доступным образом — через вид.
Они ещё поговорили о его книге, Радищев то и дело потирал место на шее, куда вживили устройство. Третья уже? так быстро? да ну, Роберт точно не должен дожить, он лично проследит. Двусмысленно? сами виноваты, но тут дело не в конфликте между кап- и соцлагерями, просто дело случая, но тогда, когда уже всё готово, а это, кажется, как раз сейчас. Страшно, хоть это и парадоксально, что всё идёт в обратном порядке, гибкое реагирование, реалистическое устрашение, массированное возмездие, право непропорционального ответа. Когда придёт время, большая часть окажется не в бункерах и не в холодильниках, они же не знают, что ядерная и с применением ядерного оружия — это разные войны и они окажутся в разных ситуациях.
Он сказал, что вышлет никогда до конца не готовый текст для редактирования, если сочтёт нужным, — если бы он в этот момент ещё и потрогал чип, он бы расхохотался, — написать предисловие, послесловие, — конечно, вляпался в такой сюжет, проделав это отнюдь не снаружи, — вообще что угодно.
Синхронный рывок, остановка, всякий раз голова сдергивалась в пространстве последней, шея уже пульсировала. Позвоночный столб внутри до поры оставался гибок, но одно неосторожное движение или сквозняк, каких так страшились в Советском союзе, могли не только в одночасье развить неправильную осанку, но и затруднить мочеиспускание. Дома где-то завалялся пояс из собачьей шерсти, придётся искать, бродя кругами, выводя непрерывную монотонную функцию, свивая спираль, потом, обнаружив, что вот же он, висит на поручне, посетует на близорукость, на старость, немощность физического воплощения, в очередной раз прославляющую умственное, так и станет ясно, что его планида писать, все дороги ведут к этому. Прыжки точно выверены, метра по четыре, специальная упряжь, мохнатые спины сжимаются в складки и натягиваются, хвосты в постоянном напряжении, особи в расцвете сил, но нельзя, пожалуй, полагать, будто они обитают совсем уж в дикой природе. Рывок, остановка, дают время, чтоб голова встала на место, потому как в миг срыва она остаётся там, несколько мгновений он зооморф, жираф, а потом трёт затылок.
[61] Зарождение человечества
[60] Надо идти
[59] Табачная компания
[58] Фурии неумолимы
[57] Он опять здесь
[56] Что там такое?
[71] Золотая лестница
[70] Зд.: левых идеологий
[69] Зд.: кожаный воротник
[68] Препятствия на своём пути
[67] Ас алхимии
[66] Зд.: вылазка за правдой
[65] В военном походе
[64] В прямой кишке
[63] Лично, собственной персоной
[62] Зд.: дом надзирателя
[77] Письменных источников
[76] Старинная бумага
[75] Адский доктор
[74] В определённых кругах
[73] Боковой вид
[72] Антропологическая самка