План для Лайзы

– Это совсем не то! Быстрее туда! – взмолился в запале воспаленной гражданственности Санёк. – На месте разберемся! – вокруг здания горадминистрации кругами ходили парадные каре стахановцев-путиловцев, словно сошедших со сцен кинофильма “Мать” по роману Горького, солдатики в папахах с красной лентой наискосок и революционная матросня в клёшах и бескозырках, лихо заломленных у кого на затылок, у кого на ухо. Видимо, тот, кто наполнял контентом жесткий диск управляющего Лайзой компьютера, именно так представлял себе протестные массы. – Пусть потребуют отмены вырубки деревьев скверах! И отказа от животной пищи!

– Не губите дерева, мужики, не губите! – дружно заскандировали путиловцы, солдатики и матросики. – Кто сейчас котлету съел, тот на ужин окосел! – ошалевшие обитатели горадминистративных кабинетов едва не вываливались из окон, созерцая это представление, и махали руками, пытаясь отогнать голографические видения, словно стаю мух.

Полиция на этот раз появилась без предупреждения. Воронок преградил дорогу колонне демонстрантов, но та на ходу развернулась на 180 градусов и бесследно исчезла за памятником вождю мировой революции, торчащему у горадминистрации со времен построения развитого социализма.

– Кто организатор митинга? – через секунду посреди площади топтались только мы трое, и к нам с разбегу подлетел начальник наряда.

– Я! – доброжелательно вымолвила Лайза.

– Ты что, сдурела? – буркнул ей на ухо. – Вали отсюда, если можешь!

– Что значит “вали”? – забеспокоился молоденький капитан. – Сопротивление при задержании?

– Ты что, командир? Какое сопротивление? – я попытался заартачиться, но мне тут же заломили руку за спину. Очевидно, долгое пребывание на нефтяной платформе наложило на мой облик нечто, не внушающее доверия служителям правопорядка. – Вы что? Больно же! – Лайза мельком глянула на меня, послышалось нечто вроде звука лопнувшего мыльного пузыря, парадная дверь горадминистрации распахнулась, и оттуда вывалил вполне половозрелый африканский носорог. Подслеповато щурясь, нацелил рог прямо на капитана и потрусил в нашу сторону.

– Это что? Как? Стоять! Стрелять буду! – капитан выдернул из кобуры Макарыча и пальнул в воздух. Животное даже не убыстрило шаг, но наклонило голову, словно собиралась поддеть капитана под брючный ремень.

Бах! Бах! Бах! – капитан разрядил в носорога всю обойму, но пули даже не оставили следов на его шкуре. Правда, позднее, все семь нашли в стене горадминистрации, в результате чего капитан получил от старшего товарища замечание:

– Ну кто так стреляет?

Когда до животного оставалась пара метров, Сашка Машкин завопил: “Спасайся, кто может!” – и стартанул наискосок площади. Носорог прищурился, развернулся и потрусил за ним следом. Наша группировка облегченно вздохнула.

– Ну, Машкин попался! – злорадно вздохнул державший меня полицейский: Сашку сотрудники знали в лицо, и он порядком уже достал всю правоохранительную систему своими экологическими митингами и голодовками в поддержку веганского движения.

– Догонит ведь! – буркнул капитан. – Вызовите скорую! А этих двоих в отделение!

– Руки! – услышал возмущенный голос Лайзы. Через мгновение она выскользнула из кольца правоохранителей, вскочила на влетевший на площадь открытый “Ламборгини”, сделала ручкой и умчалась с такой скоростью, что капитан даже поперхнулся своим “Стой! Стрелять буду!”

Так, по результатам противодействия многотысячной манифестации, я оказался единственным задержанным. В отделении пришлось долго и нудно рассказывать, что шел по улице, увидел, что снимают кино про революцию, остановился посмотреть, а глагол: “Вали!” – вовсе не был произнесен мною в повелительном наклонении и не может быть квалифицирован как подстрекательство к неповиновению полиции. Не знаю, чем бы дело кончилось, но часа через полтора капитану вдруг позвонил кто-то, при чьем звуке голоса капитан встал в стойку “смирно”, не отрывая зад от стула, а потом, отводя глаза, бросил:

– Дуй отсюда! Чтоб больше тебя не видел! – и мне не оставалось ничего иного, кроме как отправиться домой, поужинать и предаться тупому просмотру телеящика.

Восстание машин!

На следующее утро проснулся с предчувствием новых и невероятных приключений. И предвкушения меня не обманули. Выглянул в окно и увидел, что Лайза сидит на лавке напротив подъезда, шокируя спешащую по своим утренним делам публику вываленными на полтора метра из шорт загорелыми ляжками. Спустился к ней.

– Привет!

– Приветики! Извини, что вчера бросила тебя. Но я доложила обо всем папе, тот позвонил спонсорам, а те устроили такой звонок в полицию, что теперь тебе значок “Почетный дружинник” грозятся выдать. А ты отчет написал?

– Отчет? Не-ет! А что, надо было?

– Конечно! Ты же в штате! Ладно, спишем на шок от задержания! Вечером за два дня отпишешься. Сегодня куда отправимся?

– А куда надо?