План: не влюбиться в герцога

Священник принял клятву невесты и обратился с традиционным вопросом к жениху. Все игнорировали то, что он был без сознания. Русалка утвердительно потрясла его головой, а священник сунул ему в руки книгу. Та естественно упала, но это никого не выбило из колеи. Они просто решили повторять этот обряд пока не получится. Священник давал Дэймонду книгу, та падали, и русалка поднимала ее, возвращая в руки скелету.

На седьмой раз до них дошло, что что-то идет не так. Они переглянулись. Каким-то молчаливым обсуждением был получен гениальный вывод. Священник держал книгу на уровне глаз Дэймонда, а русалка двигала его подбородком, имитируя речь. Получалось плохо, но их результат устроил. Так что церемония подошла к концу. Жених и невеста должны были закрепить свой брак поцелуем, в следствие чего получить отметки на ауре. Обычно менялся цвет, либо проступал герб рода. Но у этих молодоженов все случилось по-другому. После того, как русалка чмокнула Дэя в губы, он начал содрогаться в ужасных судорогах. Его аура раскололась на куски, а затем с бешенной силой слилась в новую. От нее исходила такая мощь, что стало понятно, что Дэймонд поглотил всю силу русалки. Та обессиленно упала. Ее аура сначала потемнела, а затем и вовсе исчезла. Издав последний вдох, она умерла. Священник суетливо бегал кругами около тела русалки. Дэймонд все так же бессознательно стоял.

Наконец-то решив вступить в игру, я сделала шаг в сторону к русалке. Подойдя к ней, я присела на корточки. Водоросли обвили мои ноги, затягивая в песок. Я начала кричать, но поняла, что не могу издать ни звука. Когда мое тело было уже почти полностью в песке, а голова на уровне русалки, та резко повернула голову ко мне и открыла глаза.

— Спаси себя, Мариника. — сказала русалка и выдернула с моей шеи мой кулон.

В этот момент я и проснулась. Резко сев на кровати, я пыталась восстановить дыхание. В панике схватившись за шею, я смогла отыскать свой кулон. Облегчение прошлось по всему телу.

Еще несколько минут я училась дышать заново. Темнота в комнате давила на меня. Светом служила лишь луна, пробивающаяся через окно. Оно оказалось открытым. Ветер развивал шторки по всей комнате, в них мне чудился силуэт этой таинственной русалки. Кто она? Она пытается меня напугать или предупредить? В память врезались ее слова о том, что я должна спасти себя. Но ведь именно это я и делала. Я спасала себя от бедной жизни, от постоянных посягательств на мою честь, от того, как самостоятельно продавала эту честь на черном рынке вместе с награбленным. Я пыталась выбраться из этого мира не самым плохим способом. Грубо, наверное, Дэймонда называть способом и воспринимать его именно так, но так было правильнее. Я уже давно относилась к нему, как к действительно родному человеку, а не как к деловому партнеру. Хотя какой из меня партнер, если я не предлагала ничего взамен. Я давно усвоила, что бесплатный сыр только в мышеловке. Но тут мои убеждения бились о стену доверия и взаимопонимания. я чувствовала себя в безопасности. Зачем тогда русалка наводила на меня страх? Запоздала она со своими советами. Я уже все решила сама.

Сна не было ни в одном глазу. Мрак комнаты больше не пугал, а успокаивал. Страшные мысли уходили из моей головы. На смену им приходили воспоминания о самом вкусном печенье, которое я пробовала в жизни. Его вчера подавали на завтрак, но я смогла лишь раз откусить его, а затем боролась с тошнотой. Все-таки неправильно есть что-о вкусное, когда ты нервничаешь. Не хотелось бы, чтоб любимая еда напоминала о чем-то таком.

Развивая эту мысль, я пришла к выводу, что не прощу себя, если не съем это печенье прямо сейчас. Я представляла карамель с миндалем. Ждать больше не было сил. Накинув на себя легкий халат, я вышла из комнаты. Дорогу я помнила смутно, но методами проб и ошибок я дошла до места.

На удивление я заметила, что свет на кухне горит. Уже было давно за полночь. Повар уже давно закончил свой рабочий день. Значит, кто-то также, как и я, проголодался. Что ж, даже компания не остановит меня и не испортит впечатление от долгожданного печенья.

Осторожна приоткрыв дверь, я оценила обстановку. К счастью, на кухне был Дэймонд. Склонившись над столом, он смотрел на свои руки и что-то бормотал. Я не смогла разобрать его слов, но картина предо мной предстала грустная. Дэймонд со всей злостью, что в нем была, напряг свои пальцы, и посмотрел на них с отвращением. Сложив руки в кулаки, он замахнулся, надеясь избить кухонный стол. Но все же мне пришлось вмешаться, чтоб спасти место для поглощения печенек.

— Дэймонд, что ты делаешь? Все хорошо?

Герцог бросил на меня невидящий взгляд. Секунда понадобилась ему, чтоб узнать меня. На мгновенье его лицо исказилось злостью и раздражением, кулаки еще больше напряглись, а на лице заиграли желваки. Но все быстро закончилось, и уже спокойно он спросил:

— Мари? Что ты тут делаешь? Почему не спишь?