План: не влюбиться в герцога

Герцог нагнал меня уже на улице. Было уже поздно, но этот район не спал. Здесь только начиналась жизнь. Нарядные дамы расхаживали по дорогам, показывая себя миру. А уставшие и недовольные жизнью мужчины слепо следовали по их следам.

Так что я была не одна. В этой борьбе с предателем со мной были все падшие люди империи.

Герцог схватил меня за локоть и развернул к себе. Мое тело исказилось отвращением. Пальца занемели в неестественной позе, спина согнулась. Я издала звук, похожий на рычание. Не знала, что меня так сильно будет воротить от человека.

И Дэймонд не догадывался о моей реакции. Он в удивлении отстранился о меня и застыл. В его глазах читалось неверие и понимание. Вся серьезность его проступка накрыла его осознанием. Я сжала зубы до такой степени, что едва не вывернула себе челюсть. Руки я сложила в кулаки, и застыла в оборонительной позе.

Сейчас больше всего хотелось, чтоб Дэймонд не понял, как мне больно. Но чувства брали верх.

— Не подходи ко мне, мерзавец. — прошептала я загробным голосом. — Не дыши в мою сторону, не отравляй мой воздух. — герцог захотел что-то сказать, но я его опередила. — даже не смей говорить, когда говорю я. Любые твои слова лишь пыль. Не трать мое время.

Я уже собиралась уходить, но меня остановил обреченный воздух:

— Мари, — при упоминании моего сокращенного имени я поежилась. — ты же должна все понимать. Я же взрослый мужчина, в конце концов. У меня есть вполне логичные потребности. Я же не могу трогать тебя!

Я в удивлении застыла. Как раз это и звучало логичным и правильным.

— Не удивляйся. Что тут непонятного? Ты же сокровище. Тебя нужно беречь и уберегать от всех потрясений. Я не мог спугнуть тебя своим напором. А Клэр…

На этом слове я гневно развернулась и пошла в другую сторону.

— Стой же. Клэр всего лишь временное решение. После свадьбы этого не будет. Я тебе обещаю. — Дэймонд еще долго говорил много пустых слов, пока я не перебила его спокойным голосом:

— Ты любишь меня?

На этом моменте к нашей драме добавилось еще одно действующее лицо. К нам подошла Клэр, укутанная в одеяло. Ее волосы были растрепаны и красиво развивались вечерним ветром. Эта женщина обладала невероятной натуральной красотой, но сейчас я видела лишь змею, которая обвивает мне шею, не давая дышать. Воздух перекрыт. Вздохом может стать лишь положительный ответ герцога.

Внутри меня еще тлелась надежда, что я смогу забыть это. Я ожидающе уставилась на него, но тут он заметил любовницу. Он задержал на ней долгий и глубокий взгляд. Та смотрела на него ревностно, одержимо. На меня ж злостно. Тогда я повторила свой вопрос:

— Дэймонд, ты любишь меня?

Он бросил на меня быстрый взгляд, затем устремил все свое внимание на Клэр. Его тоскливое выражение лица надолго запомнилось мне.

— Я… я… — казалось бы Дэймонд уже хотел что-то сказать, но тут его перебило хмыканье этой женщины.

Дальше он просто замолчал. Что ж, пожалуй, свой ответ я получила. Мир рухнул во второй раз. И теперь мозг не думал совсем, действовало мое сердце.

— Ты последняя мразь, Дэймонд. Ты хуже животного. Ты хуже Филиппа. Как ты мог променять меня на дешевую проститутку?

То, что произошло дальше, я потом долго анализировала и не могла поверить. Герцог замахнулся на меня. Его ладонь, сжатая в кулак, направилась к моему лицу. Я рефлекторно сжалась, закрыла голову руками. Но удара не последовало.

Через несколько гнетущих секунд я убрала руки и посмотрела на Дэймонда. На его руке лежала ладонь Клэр. Она остановила его. Помощь пришла откуда не ждали.

Но Дэймонд все еще был зол. В его глазах горел огонь ярости и ненависти. Он тяжело дышал и пристально смотрел в мои глаза, мысленно убивая меня. В то же время он небрежно сбросил руки Клэр, но затем, будто опомнившись, посмотрел на нее и трепетно улыбнулся.

Затем обратил на меня потемневший взор и сказал:

— Больше никогда не смей говорить что-то плохое в сторону Клэр. Ты ничего не знаешь и не имеешь права даже смотреть на нее.

— Я не говорю плохое, Дэймонд. Я просто отметила факт. То, что ты назвал это плохим, говорит лишь о твоем к этому отношении. И я сомневаюсь, что чего-то не знаю. Все слишком очевидно.

Следующей на мои слова реакции я никак не могла ожидать. Герцог усмехнулся, а затем и вовсе начал смеяться во все горло. И это была не истерика, которая могла б последовать, если б Дэймонд сожалел о том, что сделал. Это был самый обычный смех. То есть он веселился, ему было смешно. У меня уходила земля из-под ног, а он сложился в три погибели, так ему было весело.

— Что ты делаешь? Не время шутки шутить. Хватит вести себя так, будто ты идиот.

После моей тирады, Дэймонд в миг стал серьезным. Он подошел ко мне и схватил за плечи.

— Я врал тебе каждую секунду, которую провел с тобой. И Клэр — самое безобидное, что я тебе сделал.

— Говори прямо, Дэймонд.

— Я должен был влюбить тебя в себя. Это приказ императора.

Я даже перестала чувствовать боль на секунду. До такой степени услышанное не вязалось с реальностью. Причем тут император? Я понимала, что в нашей истории он играет большую роль. Но не думала о таком.

— Зачем ему это?