Читаем Планета «Юлия Друнина», или История одного самоубийства полностью

Пахнет летом,Пахнет мятой,И над Волгой опускается туман,В час свиданий,В час закатаПриходи, мой родной, на курган.Над курганом Ураганом,Все сметая, война пронеслась.Здесь солдаты умирали,Заслоняя сердцем нас.У подножьяОбелискаВ карауле — молодые деревца —Сядем рядом,Сядем близко,Так, чтоб слышать друг друга сердца.Мне милееИ дорожеЧеловека нигде не сыскать.Разве может,Нет, не можетСердце здесь, на кургане, солгать…

1963

«Когда проходят с песней батальоны…»

Когда проходят с песней батальоны,Ревнивым взглядом провожаю строй —И я шагала так во время оноВоенной медицинскою сестрой.Эх, юность, юность!Сколько отмахалаТы с санитарной сумкой на боку!..Ей-богу, повидала я немалоНе на таком уж маленьком веку.Но ничего прекрасней нет, поверьте(А было всяко в жизни у меня!),Чем защитить товарища от смертиИ вынести его из-под огня.

1966

«Не встречайтесь …»

Не встречайтесьС первою любовью,Пусть она останется такой —Острым счастьем,Или острой болью,Или песней,Смолкшей за рекой.Не тянитесь к прошлому,Не стоит —Все иным Покажется сейчас…Пусть хотя быСамое святоеНеизменнымОстается в нас.

1969

«Помоги, пожалуйста, влюбиться…»

Помоги, пожалуйста, влюбиться,Друг мой милый, заново в тебя —Так, чтоб в тучах грянули зарницы,Чтоб фанфары вспыхнули, трубя.Чтобы юность снова повторилась —Где ее крылатые шаги?Я люблю тебя, но сделай милость:Заново влюбиться помоги!Невозможно, говорят. Не верю!Да и ты, пожалуйста, не верь!Может быть, влюбленности потеряСамая большая из потерь…

1969

«Не бывает любви несчастливой…»

Не бывает любви несчастливой.Не бывает… Не бойтесь попастьВ эпицентр сверхмощного взрыва,Что зовут «безнадежная страсть»..Если в души врывается пламя,Очищаются души в огне.И за это сухими губами«Благодарствуй!» шепните Весне.

1971

«Теперь не умирают от любви…»

Теперь не умирают от любви —Насмешливая, трезвая эпоха.Лишь падает гемоглобин в крови,Лишь без причины человеку плохо.Теперь не умирают от любви —Лишь сердце что-то барахлит ночами.Но «неотложку», мама, не зови,Врачи пожмут беспомощно плечами:«Теперь не умирают от любви…»

1972

«Я принесла домой с фронтов России…»

Я принесла домой с фронтов РоссииВеселое презрение к тряпью —Как норковую шубку, я носилаШинельку обгоревшую свою.Пусть на локтях топорщились заплаты,Пусть сапоги протерлись — не беда!Такой нарядной и такой богатойЯ позже не бывала никогда…

1973

«Да, я из того поколенья…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное