Планета Коктебель

По существующему поверью, если проплывая под Воротами, бросить монетку о камни и загадать желание, то оно непременно сбудется. Основную массу экскурсантов на нашем катере составляли женщины, причем, самые разные: от молоденьких и стройных девушек до необъятного размера теток, только вчера приехавших, но уже успевших сгореть. «И что странно, – подумала я, – женщины разные, а желание у всех одно!» Я сосредоточилась и удачно бросила монетку, успев при этом загадать свое желание. И пусть оно будет похожим на желания других дамочек, но оно – только мое! «Оно» тоже успело отбросаться и что-то там себе загадать. Интересно, чего этим мужикам не хватает? Наверно, правду говорят, что всем им надо только одного!

Выруливаем из Ворот, берем курс на Коктебель, и вдруг одна из пассажирок, перекрикивая шум волн и рев мотора, командует:

– Разворачиваемся! Я монету бросила, а желание загадать не успела!

«И что ж там за многоэтажное желание такое у этой, судя по голосу, базарной разносчицы чая, кофе, капучино?» – подумала я, а вслух сказала, что у меня монетки уже закончились. Остальные пассажиры меня тоже поддержали. И тут тетка открывает кошелек и всем раздает по монете. Делать нечего, пошли на второй круг. «Давай по новой, Миша, всё хуйня!» – резонно заключил бы Гепа.

В поселок вернулись без происшествий, слегка захмелевшие, но веселые и счастливые. Да, забыла сказать, на следующий год туристов сквозь Золотые ворота уже не возили, запретили почему-то. Может, денег мало бросали?

Солнце, море и вино!

Крым – это солнце, море и… вино! Никакого пива, тем более водки – только вино! В Коктебеле можно еще допустить коньяк, но мы же девочки, а девочкам пристало пить вино. Да и не будешь же пить коньяк с утра до вечера. А вино – будешь! Из всех вин в Коктебеле больше всего нам приглянулась мадера. Сухие вина были слишком кислыми и недостаточно крепкими, портвейны – излишне сладкими, а коньяк убивал сразу и наповал, конечно, если его употреблять в лошадиных дозах. И только мадера, умеренно сладкая и достаточно крепкая, пилась легко и беспрерывно.

Вернувшись с морской прогулки, решили узнать, как там идет подготовка к фестивалю Jazz Koktebel. Прихватили с собой очередную баклажку мадеры и двинулись к холму Юнге, за которым была выстроена главная сцена фестиваля. Перед сценой на пляже пили, курили и загорали, казалось, все фрики Коктебеля вперемешку. Среди них выделялись нудисты, без стеснения вывалившие свои причиндалы на всеобщее обозрение. Остальной, не менее живописный народ при виде нудистов слегка терялся – так надо снимать трусы или не надо? – и чаще всего склонялся к компромиссному варианту, расставаясь только с верхней частью купального костюма. Мы с Инкой, девочки взрослые и благовоспитанные, решили, что трусов снимать не будем. Впрочем, и лифчиков тоже. Еще и Рудольфу запретили нудить, хоть он не очень-то и рвался.

На сцене по очереди настраивались группы, которым предстояло выступать сегодня вечером. Ставили звук режиссеры, разминали пальцы музыканты, разогревали голосовые связки певцы песен ртом. Дневной саундчек, пожалуй, единственная возможность разглядеть любимых исполнителей вблизи. Вечером во время концерта, как мы вскоре сами убедились, сделать это практически невозможно.

До вечера было еще далеко, а дно бутылки с мадерой приближалось неотвратимо. Когда оно приблизилось совсем, Рудольф опять таинственно исчез. Причем, в этот раз без денег, телефона и в одних семейных трусах, шелковых и ярких. Назад вернулся через час измученный, но довольный и с бутылкой вина в руках. Для нас так и осталось загадкой, где он ее взял? Может, заработал?

Позагорали и накупались вдоволь, послушали музыку, осушили очередную баклажку мадеры и с чувством выполненного долга отправились на базу. Наш мальчик от переизбытка свежего воздуха и ярких впечатлений, а может, просто перебрав вина, слегка устал и завалился в номере поспать. А мы с Иннуськой освежились в душе и решили прогуляться по набережной. Дамочки мы вполне самостоятельные, гулять можем и без присмотра. Не сидеть же в номере, когда вокруг такая красота!

На набережной жизнь била ключом. Туда-сюда сновали люди, со всех сторон звучала музыка, народ веселился, танцевал и пел. Туристы в дредах забивали трубку мира, уличная торговля шла полным ходом, татары готовили плов и жарили шашлык. Вокруг все пахло и цвело. Иногда, правда, пахло не совсем хорошо, если рядом оказывался спящий под кустом абориген. Ему давно наскучил весь этот джаз, он ничем не интересовался, никуда не ходил, а если и ходил, то только под себя.