Читаем Планета мистера Заммлера полностью

При неярком свете прихожей Заммлер разглядел разочарованное и испуганное лицо Лала: коричневые щеки, блестящие черные волосы, изящно разделенные пробором, и огромная окладистая борода. Слова здесь были бессильны, точнее, требовалось несколько разных языков, чтобы одновременно апеллировать к разным частям ума. Особенно к тем, которые не охватывались обычной коммуникацией и яростно функционировали сами по себе. Объять их все было не легче, чем курить десять сигарет сразу и в то же время пить виски, заниматься групповым сексом, слушать несколько оркестров и штудировать научные труды. Вот сколько потребовалось бы сил. О безграничность и настойчивость ожиданий современного человека!

Лал воскликнул:

– Нет! Это невыносимо! Невыносимо! За что мне такое наказание?

– Маргот, налей профессору бренди.

– Я не пью! Я не пью! – Его зубы стиснулись в темном обрамлении бороды. Потом, устыдившись своего повышенного тона, он прибавил спокойнее: – Обычно я не пью.

– Но доктор Лал, вы ведь рекомендовали употребление пива на Луне… Хотя, конечно, не нам упрекать вас в нелогичности. Давай, давай, Маргот, не стой просто так с участливым видом. Неси бренди. Если он не хочет, так я выпью. Захвати два стакана. Осталось немного, профессор, скоро вашим тревогам придет конец.

Столовая располагалась ниже уровня входной двери: в нее нужно было спуститься, как в этакий ковровый резервуар. Оформление комнаты поражало профессиональной завершенностью и насыщенностью. Этот интерьер вызывал такое ощущение, которое, если ему поддаться, могло быть довольно болезненным. Заммлер знал дизайнера покойной миссис Грунер. Точнее, дизайнера-пародиста. Фамилия его была Кроуз. При малом росте он обладал силой творческой личности. Манерой стоять напоминал дрозда. Пузо, сильно выдаваясь вперед, высоко задирало брюки. Маленькая ладная голова, тщательно подстриженные волосы, изумительный цвет лица, рот как розовый бутон. После рукопожатия с Кроузом ладонь целый день благоухала духами. Он был творческим человеком, способным, вероятно, и на преступление. Этот интерьер сотворил он. Здесь протекло много скучных часов, особенно после семейных обедов. Неплохо было бы отправить все это богатство в могилу вместе с усопшей. По-египетски. Но нет, они остались в доме: шелка, кожа, хрусталь, антикварная мебель. Сюда Заммлер и ввел волосатого доктора Лала – маленького человечка, очень темного. Хотя и не черного. У него была внешность дравидского типа: череп вытянутый, нос острый, но при этом лицо довольно мягкое. Вероятно, он происходил из Пенджаба. Тонкие запястья и щиколотки поросли волосами. Одевался доктор Лал как денди. Как макарони[90] (Заммлер не хотел расставаться со старыми словами, которые в свое время, еще в Кракове, с таким удовольствием выуживал из книг восемнадцатого века). Да, Говинда был франт. Умный, чуткий, нервный, проницательный, красивый, элегантный, птицеподобный мужчина. Только одно в нем казалось нелепым: и без того круглое лицо расширялось мягкой, но мощной бородой. А на спине, под льняным блейзером, торчали лопатки.

– Где ваша дочь, позвольте спросить?

– Сейчас спустится. Я попрошу Маргот ее привести. Ваш детектив ее напугал.

– Он хорошо поработал: для того чтобы ее найти, потребовался профессионализм.

– Несомненно, однако с моей дочерью пинкертоновские методы не работают. Это, знаете ли, из-за Польши, из-за военной полиции. Во время войны Шула пряталась. Вот и сейчас запаниковала. Мне жаль, что из-за этого пострадали вы. Но что с ней поделаешь, если она…

– Психопатка?

– Это немного сильно сказано. Шула не совсем невменяема. Она сделала копию вашей рукописи и поместила оба экземпляра в камеру хранения на Центральном вокзале. Вот ключи.

Лал протянул длинную худую руку и взял их.

– Как я могу быть уверен, что моя рукопись действительно там? – спросил он.

– Профессор, я знаю свою дочь, и я не сомневаюсь. Ячейки из огнеупорной стали. Если честно, я даже рад, что Шула не повезла ваш блокнот сюда на поезде. Тогда она могла бы просто потерять его – забыть на сиденье. А вокзал хорошо освещен, охраняем, и даже если до содержимого одной ячейки доберутся воры, останется вторая. Не беспокойтесь. Вижу, вы совсем извелись. Можете считать это приключение завершенным. Рукопись в безопасности.

– Надеюсь, сэр.

– Давайте выпьем по глоточку бренди. У нас были тяжелые дни.

– Мучительные. Впрочем, примерно такого кошмара я и ожидал от Америки. Это мой первый приезд сюда. У меня были дурные предчувствия.

– Неужели все здесь настолько огорчает вас?

– Не совсем, но почти.

Маргот шумела на кухне: открывала консервные банки, доставала миски, хлопала дверцей холодильника, гремела приборами. Ее хозяйственные передвижения всегда казались бесконечными.

– Я мог бы отправиться в Нью-Йорк поездом, – сказал Лал.

– А что делать с арендованной машиной? Маргот не умеет водить.

– Проклятье! Чертова машина!

– Я, к сожалению, тоже не вожу. Говорят, что не иметь водительских прав – новейшая форма снобизма, но это не мой случай. Мне зрение не позволяет сесть за руль.

– Я должен буду вернуться за миссис Аркин.

Перейти на страницу:

Все книги серии XX век / XXI век — The Best

Право на ответ
Право на ответ

Англичанин Энтони Бёрджесс принадлежит к числу культовых писателей XX века. Мировую известность ему принес скандальный роман «Заводной апельсин», вызвавший огромный общественный резонанс и вдохновивший легендарного режиссера Стэнли Кубрика на создание одноименного киношедевра.В захолустном английском городке второй половины XX века разыгрывается трагикомедия поистине шекспировского масштаба.Начинается она с пикантного двойного адюльтера – точнее, с модного в «свингующие 60-е» обмена брачными партнерами. Небольшой эксперимент в области свободной любви – почему бы и нет? Однако постепенно скабрезный анекдот принимает совсем нешуточный характер, в орбиту действия втягиваются, ломаясь и искажаясь, все новые судьбы обитателей городка – невинных и не очень.И вскоре в воздухе всерьез запахло смертью. И остается лишь гадать: в кого же выстрелит пистолет из местного паба, которым владеет далекий потомок Уильяма Шекспира Тед Арден?

Энтони Берджесс

Классическая проза ХX века
Целую, твой Франкенштейн. История одной любви
Целую, твой Франкенштейн. История одной любви

Лето 1816 года, Швейцария.Перси Биши Шелли со своей юной супругой Мэри и лорд Байрон со своим приятелем и личным врачом Джоном Полидори арендуют два дома на берегу Женевского озера. Проливные дожди не располагают к прогулкам, и большую часть времени молодые люди проводят на вилле Байрона, развлекаясь посиделками у камина и разговорами о сверхъестественном. Наконец Байрон предлагает, чтобы каждый написал рассказ-фантасмагорию. Мэри, которую неотвязно преследует мысль о бессмертной человеческой душе, запертой в бренном физическом теле, начинает писать роман о новой, небиологической форме жизни. «Берегитесь меня: я бесстрашен и потому всемогущ», – заявляет о себе Франкенштейн, порожденный ее фантазией…Спустя два столетия, Англия, Манчестер.Близится день, когда чудовищный монстр, созданный воображением Мэри Шелли, обретет свое воплощение и столкновение искусственного и человеческого разума ввергнет мир в хаос…

Джанет Уинтерсон , Дженет Уинтерсон

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Мистика
Письма Баламута. Расторжение брака
Письма Баламута. Расторжение брака

В этот сборник вошли сразу три произведения Клайва Стейплза Льюиса – «Письма Баламута», «Баламут предлагает тост» и «Расторжение брака».«Письма Баламута» – блестяще остроумная пародия на старинный британский памфлет – представляют собой серию писем старого и искушенного беса Баламута, занимающего респектабельное место в адской номенклатуре, к любимому племяннику – юному бесу Гнусику, только-только делающему первые шаги на ниве уловления человеческих душ. Нелегкое занятие в середине просвещенного и маловерного XX века, где искушать, в общем, уже и некого, и нечем…«Расторжение брака» – роман-притча о преддверии загробного мира, обитатели которого могут без труда попасть в Рай, однако в большинстве своем упорно предпочитают привычную повседневность городской суеты Чистилища непривычному и незнакомому блаженству.

Клайв Стейплз Льюис

Проза / Прочее / Зарубежная классика
Фосс
Фосс

Австралия, 1840-е годы. Исследователь Иоганн Фосс и шестеро его спутников отправляются в смертельно опасную экспедицию с амбициозной целью — составить первую подробную карту Зеленого континента. В Сиднее он оставляет горячо любимую женщину — молодую аристократку Лору Тревельян, для которой жизнь с этого момента распадается на «до» и «после».Фосс знал, что это будет трудный, изматывающий поход. По безводной раскаленной пустыне, где каждая капля воды — драгоценность, а позже — под проливными дождями в гнетущем молчании враждебного австралийского буша, сквозь территории аборигенов, считающих белых пришельцев своей законной добычей. Он все это знал, но он и представить себе не мог, как все эти трудности изменят участников экспедиции, не исключая его самого. В душах людей копится ярость, и в лагере назревает мятеж…

Патрик Уайт

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии