Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

– Не было никакой бумаги. Только твоя форма и снаряжение, – сказала Элта, нежно подталкивая его обратно к подушке. – Мы ее почистили и подшили, чтобы ты выглядел великолепно, как всегда.

Урко что-то пробурчал, думая, куда же подевался плакат, и не выронил ли он его, когда лишился сознания.

– Тебя сюда притащил Зако, едва соображающего, и доктору пришлось немало поработать над твоими ранами. Зако принял командование над отрядами и сказал что-то про то, что нужно искать людей-астронавтов.

Последним воспоминанием Урко было, как он приказывает своим солдатам расстрелять Берка и Вердона, но Зако удалось их переубедить. Он говорил что-то о каком-то своем «слове»; ну что ж, у них еще будет повод обменяться словами, когда он вернется на службу. Скорее всего, Зако сейчас просто делает вид, что продолжает охоту на людей. На самом деле, как подозревал Урко, тот сочувствует людям, но ни один из его подчиненных не должен испытывать подобных чувств.

– Что тебя беспокоит?

Простой вопрос, но на него так сложно ответить! Должен ли он рассказать своей жене правду? Поверит ли она его рассказу? Берк описывал вещи, которые он не мог даже представить. Металлические трубы, которые приводила в действие сила какой-то «ядерной энергии». А вдруг запасы этой энергии хранятся где-то до сих пор? Можно ли их извлечь и с их помощью сделать более мощное оружие? Кроме того, человек говорил об одноразовой одежде и о таблетках вместо еды. Это казалось простым расточительством или глупостью. Или тем и другим. Ему нравилось держать еду в руках, нравились разные вкусы продуктов, которые готовила Элта. Обменять это все на какую-то таблетку? Что за чушь.

Постепенно Урко убедил себя, что стоит раскрыться перед женой. Когда они оставались наедине, он позволял себе показать свое истинное лицо и быть самим собой. Он был не просто военным командиром, а любящей обезьяной. Ему и в самом деле хотелось сделать мир безопаснее для жены и сына – в таком мире не нужно было бы опасаться человека. Он относился к своим обязанностям очень серьезно, но семья для него была превыше всего остального. Поэтому он часто делился с Элтой сведениями, которые Зайус или другие могли бы счесть государственной тайной.

Может ли он доверить ей новую тайну? «Глупый вопрос», – сказал он сам себе.

– Это была бумага с древним изображением. На ней был нарисован… один из нас… в клетке, за решеткой. Нас выставляли напоказ, Элта! В специальном месте, куда приходили развлекаться люди!

– Это правда или какая-то пропаганда?

Ее вопрос заставил Урко задуматься. Тогда он даже не усомнился в правдивости плаката и позволил Берку насмехаться над собой. Но что, если человек лгал? Люди хитрые и коварные создания.

Нет, в голосе человека звучали искренние эмоции. Берк действительно верил в то, что говорил.

– Если это правда, Элта, то все, о чем говорят ученые, о чем написано в Священных свитках – это неправда, – сказал Урко и в отчаянии откинулся на подушку.

– Как это вообще возможно?

– Мы живем в мире, в котором невозможное происходит с завидным постоянством. Астронавты Берк и Вердон, как и их предшественники, в отличие от здешних людей обладают невероятно развитым интеллектом. Ты не видела их корабль. Ничего подобного обезьяны создать – и даже выдумать – не могут.

Поначалу она лишь кивала в знак согласия. Но когда он начал описывать свой спор с Берком и рассказывать о возможностях человека, она взяла его за руку и переплела его пальцы со своими. Он вдруг вспомнил, что раньше они гораздо чаще держались за руки, остановился, и задумался, почему сейчас это происходит так редко.

Но перед его мысленным взором продолжал висеть насмешливый плакат, подогревающий его гнев.

– Ты и в самом деле во все это веришь?

– Людям нельзя верить, – сказал Урко с вернувшейся в его голос уверенностью. – Я знал это всю жизнь, но когда я увидел, насколько некоторые из них… разумны… то я окончательно убедился в их коварстве.

Урсо смотрел на отца с каким-то удивленным и одновременно озабоченным выражением, но Урко предпочел не задумываться об этом.

– С другой стороны, я не могу иначе объяснить то, что увидел там. Мы никогда бы не построили такие гигантские трубы и туннели. Значит, это сделали какие-то другие существа. И эта картина. Мы бы никогда не нарисовали ничего настолько оскорбительного.

– Значит, Берк говорил правду?

– Да. Нет. Надеюсь, что нет, – наконец ответил он, стараясь убедить самого себя в том, что возможно и иное объяснение. Пусть ученые-шимпанзе ломают себе головы над ним. Немного успокоившись, он погрузился в сон.

На следующий день ему стало значительно лучше. Несмотря на боль, он встал с кровати и облачился в простые кожаные одежды. Одеваясь, он прислушивался к разговору между Элтой и Урсо, который касался как раз занимавшей его темы. Ему показалось, что он уже слышал нечто подобное вчера, прежде чем прийти в себя.

– Что такого невообразимого в том, чтобы люди и обезьяны когда-нибудь стали работать сообща? – спрашивал Урсо. – Мы все живем на одной планете, мы все разумны…