Планета парадоксов (СИ)

   Как и Открытый, Стасигорд явно был построен по чёткому архитектурному плану. Однако план этот был совершенно иным. Шестилучевая симметрия проступала в расположении улиц, скверов, площадей. На центральной площади стояло двухэтажное здание. Оно располагалось на самом высоком месте, и то него лучами расходились под строго одинаковыми углами шесть главных улиц Стасигорда. Своим началом каждая улица словно смотрела в одну из граней нижнего этажа здания, которых также было шесть. Второй этаж представлял собой по форме цилиндр. Крупная, темно-красная с белыми бортиками плитка облицовки хорошо гармонировала с высоким золотым шпилем, увенчивавшим пирамидальную крышу.

   - Это музей Стасия Абраменко, - сказал Эльмар. - Именно он изобрел тот способ производства воды из твердых пород, за которым ты прилетела.

   - А зачем этот Стасий изобрел воду, если у вас есть могучие, и любой из вас может вообразить её одним махом и в любом количестве? Тоже из идейных соображений?

   Эльмар снова засмеялся.

   - Нет, он жил в те времена, когда свои могучие на нашей планете ещё не родились.

   С трепетом вошла Рябинка в великолепное здание. Она увидела небольшой вестибюль. Две лестницы, сделанные из чего-то, сильно напоминавшего мрамор, вели на второй этаж.

   Всю стену напротив входа занимали карта Новой Земли, выполненная в технике флорентийской мозаики. Кусочки камня, а, может, смальты /было не понять/, искусно подобранные по цвету, были вырезаны таким образом, чтобы было видно без пояснений, где что находится. Приблизившись к карте, можно было увидеть не только общие очертания гор и отдельные хребты, но даже чуть ли не каждую отдельную гору. По крайней мере, так показалось Рябинке.

   На одной из боковых стен по черному фону алыми буквами искрилась надпись:

   "Земелец! Помни! Это не должно повториться!"

   Под надписью белела пластинка. Четкий выпуклый шрифт читался с любого ракурса из любой точки вестибюля.

   "Приказ Совета Безопасности 4 Прилета 264 года.

   В целях урегулирования взаимоотношений между могучими и другими людьми и для обеспечения наибольшей безопасности планеты запрещается:

   1. Спрашивать у человека, не могучий ли он.

   2. Если могучий вынужден себя обнаружить, интересоваться его именем, фамилией, местожительством.

   3. Информировать других, что этот человек - могучий.

   4. Оставлять при себе ребенка, обнаружившего способность воображать"

   Рябинка обернулась к Эльмару, и ей почудилось страдание в уголках его плотно сжатых губ.

   - И здесь могучие, - вздохнула она.

   - Наши до восстания жили в Стасигорде, - сказал художник угрюмо.

   - Восстание... восстание могучих. Абсурдное сочетание! Восстание против могучих - ещё куда ни шло!

   - Да нет, всё правильно. Были времена, когда от могучих требовали, чтобы они как-то отличались внешне, селились отдельно. А потом они восстали против этого: разъехались кто куда и смешались с другими людьми.

   Теперь уже смеялась Рябинка.

   - И это вы называете восстанием? - изумилась она. - Неужели вся ваша история состоит из подобных мелочей? Не видели вы настоящих восстаний! Послушать тебя, так Мартин тоже поднял бунт, когда уехал из Долинного!

   - Кто говорил, что Мартин поднял бунт? Он просто выполнил закон. Если бы он не сделал этого, его жизнь превратилась бы в кошмар. Ведь исполнять роль живого бога у нас строжайше запрещено.

   - Я в курсе. Но, по-моему, этот закон ужасно глуп! Когда можно одним махом накормить и одеть всё население, то... Чем плохо жить в почете и преклонении перед твоей силой? Ваше правительство просто узурпировало себе власть и не желает ею ни с кем делиться. У нас на Тьере это называется тоталитарный режим, - снисходительно объяснила она этому наивному представителю правящего класса, пытаясь раскрыть ему глаза на то, какой роскоши лишают его законы Катрены.

   - Рад видеть Эльмара, - раздался сверху ворчливо-знакомый голос.

   Рябинка подняла голову и на одной из лестниц увидела голубоглазого старики с лысиной. Старик уже спускался к ним в вестибюль.

   - Рад видеть профессора, - откликнулся Эльмар. - с нашей гостьей вы, по-видимому, знакомы.

   - Знакомы, знакомы, - подтвердил Сергей Аганесович, потому что это был, конечно, он. - Рад видеть Рябинку. Зачем пожаловали?

   - Нашу гостью очень заинтересовали упругие стенки, - уклончиво сказал Эльмар.

   - Это правда? - переспросил профессор.

   Рябинка вынуждена была утвердительно кивнуть, хотя не имела ни малейшего представления, о каких стенках идёт речь. Дальнейшее поведение Эльмара никак не способствовало укреплению мнения о нем, как о серьёзном человеке. Он затеял абсолютно пустопорожнюю болтовню, втянув Рябинку в роль сообщницы. И она долго не могла решить, кому он морочил голову - ей или профессору.

   - А что, на Той Земле нет подобных сооружений? - сказал профессор.

   - Есть, - возразил Эльмар, не дав Рябинке и рта раскрыть. - Но там такие барьеры не пропускают вообще ничего ни в ту, ни в другую сторону.

   Брови профессора поползли вверх.

   - Это интересно. А почему она уверена, что наши упругие стенки действуют иначе?

   - Ни в чем я не уверена!

   Досада Рябинки была неподдельной.