Планета стеклянных дождей

Документы были мне знакомы, формулы, схемы, таблицы, но теперь я видел перед собой полный, а не купированный отчет по исследованию куска, который был доставлен на Землю.

Сонара подождала, пока я пролистну объемную папку.

— Сез сказал мне, что ты наткнулся на нечто интересное и вел себя как… псих.

Ее слова немного смутили меня, но и разозлили. Когда я успел так привыкнуть к тому, что она проводит время здесь? С чего я решил, что у них с Сезом все разладилось?

— Э-э-э, да. В некотором роде, — сказал я, стараясь скрыть раздражение. — Кое-что нашел. Наконец!

Она встала и подошла ко мне, положила руку на предплечье и тоже уставилась в гололуч браслета, где крутились красивые голубоватые гексы.

— Расскажешь? Как у тебя там вообще продвигается? Кроты идут медленне, знаешь?

Ещё бы я не знал. Породы становились тверже, и добыча руды усложнилась. Ее тихий голос снова подействовал на меня гипнотически.

— Я обнаружил небольшую странность. Помнишь, я рассказывал тебе о времени происхождения кристаллов?

— Да, помню, — ее рука все еще лежала на моей. — Ты говорил, что основная масса образовалась очевидно позже… Ты нашел изначальный?

— И очень похожий на этот, — я ткнул в голограмму, — только немного другой рисунок жилкования. Видишь вот эти уплотнения? Я сейчас покажу! Хоуп последнюю модель.

— Смотри, видишь синеватую жилку? Интересно, но ее структура более плотная и твёрдость выше, чем у молочно-прозрачных участков переферии. При этом формула практически не отличается.

— Вот тут? — она придвинулась чуть ближе. — Вижу. Очень похоже. Знаешь, мы для искина использовали как периферические части, так и собственно уплотнения, — прошептала она, подтянувшись к моему уху.

— Жаль, что Кроты дробят все без разбору.

— А как надо? Если ты скажешь, я смогу настроить и они, "прозвонив" породу, сначала будут направлять запрос на станцию.

— Да, это было бы замечательно! Но этот кусок мы уже не соберём, а в нем скорее всего находился тот образец.

— Почему ты раньше не говорил об этом?

— Я… это сложно объяснить. Наверное относился ко всему просто как к рутине.

— Ты как-то изменился, Роди, — ее пальцы заскользили по рукаву моего комбинезона, добрались до кисти, перевернули ее, дотронулись до узора. И я растерялся. В ушах зазвенело тонко, мелодично. Ее взгляд был опущен и она продолжала чертить указательным пальцем по центру ладони.

Звон заполнил все вокруг, и я так и не смог понять, в какой момент Сона оказалась в моих объятьях. Какая-то часть сознания билась в панике от того, что я забыл или никогда не умел обращаться с девушками.

Звон оглушительно нарастал, вокруг поплыли звезды, и среди них вдруг две из-под длинных ресниц, темные, очень близко, мерцающие в такт сложному ритму.

— Прости… — вторглось диссонансом, и Сона, мягко уперевшись, отстранилась. — Я не могу… я тебя слышу, но… нет, нет.

Я разомкнул руки и отпустил ее. Дверь бесшумно закрылась и только тут я сообразил, что голограмма все еще включена.

Размечтался. Звезды у него. Идиот ты, Роди, как есть. Вернись к своим камням. Она наверняка опять поссорилась с Сезом, а ты размяк.

* * *

… Тесно. Нужно экономить силы. Я заперт здесь, саркофаг и правда стал моей могилой. Что может быть хуже? Только отсутствие энергии звезд. Неподвижность и только мой собственный слабый отсвет в гранях. Я разомкнул почти все связи с саркофагом, последним, что осталось от корабля, и он постепенно затих. Зачем он мне теперь, когда я не в силах пошевелиться? Надо мною пласты и пласты осыпавшейся при ударе породы. Мы успели рассчитать траекторию, но не учли силу ветра, отнесшего нас много дальше. Корабль спас меня, швырнув вслед за искрами, но как выяснилось, напрасно.

Я больше никого не слышал, смутно ощущал, что хранилища тоже упали где-то рядом, но не более.

У меня больше нет сил для борьбы, Тиила. Возможно, что у нас ничего не получилось. Возможно, мы не смогли их обмануть и бездушный враг уже планирует захват хранилищ. А я заперт здесь. Мерцание мое угасает. Саркофаг еще пытается расти, улавливая радиацию этой жестокой планеты, перемалывая песок, превращая его в себе подобные сегменты, но вскоре и он застынет неподвижной слепой грудой.

Я последний. Но пока искра не угасла окончательно у меня остаётся только одно — вспоминать.

* * *

В последующие дни она больше не приходила. Более того, старалась избегать прямого контакта, ограничиваясь дежурными ничего не значащими фразами. Но я замечал, что и с Сезом она холодна, от чего он ходил мрачный, костерил ни в чем не повинного Джей Ти, грубил мне и Тексу.

— Хрен поймёшь этих баб, — бурчал он. — Кошачья натура. У моей прабабки была кошка, я хорошо помню, то ластится, а через минуту руку в кровь дерет. Подлая скотина.

Я не уверен, что ему это помогало.

— Ты бы сходил к Вере, — предложил я.

Внезапно он прижал меня к стене, с ненавистью разглядывая мое лицо.

— А не сходить ли тебе куда подальше, Роди! Пока я не начистил тебе рожу!