Планетарная мутация

– Папа всегда так говорит, а потом мочит их пачками. – Лири сделала печальное лицо, обращаясь к Катрине, которая, поймала себя на мысли, что делает ровным счётом то же самое. – Знаешь пап, – сказала она, когда они шли по огромному пустому помещению – Я поняла, как тут всё работает, могу даже подключить маленький город, помимо себя

– Не хочешь узнать, как брат поживает?

– Акри, а чего тут интересного, у него семья, дети, заботы, всё, что я очень сильно не люблю. Сейчас ты скажешь, что я так и не повзрослела, но я отвечу, что всё равно ни с кем не уживусь, ведь я очень самолюбивая зараза, пап, ты-то должен знать. – Она махнула рукой. Ривальд усмехнулся и решил не говорить про Сорейн

– Да, ты везде в точку попала, но ты ведь иногда летаешь над Вёртеном?

– В последнее время, я предпочитаю летать над океаном, там классно, а над Вёртеном воздушное пространство у меня отняли, там летает какой-то жёлтый дракоша, и я его чутка, побаиваюсь, вдруг он откроет свою пасть и нет меня, не по красоте выходит. Кстати, когда-нибудь я доберусь до другого материка, там будет интересно – Они вошли в освещённую комнату со множеством светодиодных ламп, Катрина даже не разглядела самой комнаты сначала, но потом разобралась.

Пол, потолок, и стены были опутаны разными растениями, проникавшими в комнату, словно из трещин в полу. – Их даже поливать не надо, я натаскала земли, сделала автоматическую систему орошения и теперь могу отдыхать, хоть целый день, а они периодически приносят мне плоды, клёвые ребята, кстати, растут быстро и не кричат, когда я ем какой-нибудь листик. – Лири демонстративно оторвала листик у вьюна, что был ближе всех, и сжевала его.

– То есть ты всё это посадила и вырастила сама? – Катрина взяла какое-то редкое растение и понюхала его, запах был приятным, даже дурманящим, она встряхнула головой и услышала, как Лири открывает дверь в следующую комнату. Там было ещё интереснее, чем в первой, огромный цех весь был усажен газоном и разными цветами

– Газон генно-модифицирован, это, кстати, ты его тогда привёз, как и многое другое, – продолжала их проводница, проходя по земле – Он не вырастает, выше заданной длинны, изобретение для тех, кто не хочет косить, то есть для меня. Так там у нас летняя картошка, там весеннее мясо, короче это то, что периодически надо собирать, но проще, чем было до обрушения. – Она указала рукой в сторону маленького домика, похожего на избу – А вот там будете жить, если захотите остаться, на несколько дней

Ты серьёзно построила это сама? Как? – На этот раз удивился Ривальд, а она потрясла руками и ответила

– Как ты мне раньше говорил, пап?… Ручками, ручками!

– А ты где? – спросил он, непонимающе взирая на Лири

– Я уже не могу засыпать без шума, пап, я сплю в другом цехе, там много холодильников и он ближе к генераторам, меня это успокаивает, особенно когда гамак под самым потолком.

Ривальд, а она… – Катрина замялась, они лежали на разных кроватях по обе стороны от прохода в маленькой, но симпатичной избе – Когда она такой стала? Что с ней произошло?

– То же, что и с нами, Катрина. – Ривальд повернулся к стенке, не хотелось встречаться с ней взглядом, особенно сейчас, когда в нём паразиты, мало-ли, что они могут натворить. – Она мутировала, как и вся планета. Погоди, она тебе разве не понравилась? Говорит, что думает, так ещё и головой работать умеет.

– Это странно, Рив, я привыкла, что люди другие, они более скрытные. Может это и не плохо, но выделяется и становится непривычно – Она перевернулась с боку на бок и тоже отвернулась от прохода

– Поживёшь с ней пару дней, привыкнешь. – Закончил Ривальд – Спокойной ночи. – Он закрыл глаза и погрузился в сон, давно он не спал в кровати, было даже как-то непривычно, сначала. Говорят, что палачи, которые казнят людей по приказу, потом видят их во сне, говорят, что их психика находится под угрозой, это правда. Но психика охотника выдерживает гораздо более сильные удары, ведь охотник точно такой же, как и все люди, он вырезан из народа ножом Чива и отличается только ловкостью, скоростью и обмундированием, но не душой.

Обычно Ривальд видел всех убитых, они ничего не говорили, просто подходили и вздыхали, даже если у них были пробиты лёгкие, пробиты его пулями. Порой он видел битву снова, думал, что снова в бою, а это был лишь сон, правда чаще всего, когда он просыпался, память уже стиралась, но иногда он помнил всё и успокаивал себя лишь тем, что людоеды стали встречаться намного реже и что скоро их совсем не останется.