Планетарная мутация

– Ну, ты же Артрэя, Тэйн сказал мне, как это переводится, «жизнь». В тебе было бы меньше жизни, будь ты такой, как все. Правда, я не знаю, на каком это языке, ну да не важно. – Он вдруг задымился чёрным дымом и перемахнул через перила, при этом случайно согнув их. Артрэя сделала то же самое, но не рассчитав силы прыжка, она тоже ухватилась за перила, а потом врезалась в Рэндельфа и они вместе посчитали три лестничные ступеньки – Так нельзя, Арт! Будь я нормальным, ты бы мне уже шею сломала, он потрогал шею, но Артрэе уже было всё равно, она поцеловала его, а потом сказала

– Да, я уже поняла, Рэн, наша нормальность в безумии

– Нормальное безумие, неплохо, быстро учишься, – и он ответил ей поцелуем. Они поднялись и вновь начали подниматься по лестнице

– А то, что ты мне сказал про своих родителей, это правда? – Она долго вертела этот вопрос в голове, боялась его обидеть, но это то, что было сделать очень сложно. Мутант повернулся, дым моментально исчез, кожа приняла обычный оттенок, а глаза перестали светиться

– Да, это правда, Арт, я вообще очень редко вру, разве что только тогда, когда хочу, а это происходит… Ну скажем так, меня устраивает правда, она такая… – Он вырвал железный прут, из которых состояли перила, согнул его, как лист бумаги и вручил ей – Нереальная.

– То есть твой папа убил твою маму, а ты его, и даже не расстроился.

– Ну люди не вечно расстроены, Арт – Рэндельф посмотрел на ржавый прут у неё в руке и представил свою прошлую жизнь – Грустил конечно, не легко мне было, но прошло ведь, теперь я с тобой, у тебя никто не умер, что исключение.

– Я даже не знала своих родителей, не знала, каково это, когда они есть. – Они уже почти добрались до первого яруса крыши

– Ну и прекрасно, таких родителей лучше не знать – Не думая, ляпнул мутант и открыл дверь

– Серьёзно? – Почему она вдруг так разозлилась, наверное, подсознательная любовь к родителям проснулась

– Ну да, если они бы тебя любили, то не сдали бы в детский дом, я там не был, но Ривальд мне говорил, что там одна дедовщина, сильные издеваются над слабыми

– Так и было. – Призналась она, на неё вдруг нахлынула какая-то усталость, и руки вдруг задрожали. А потом она увидела на одном из столов пачку, да-да. Не вскрытую пачку сахара, там же стояли чайные пакетики и кружки, но они были не важны, она вдруг поняла, чего ей не доставало в этой жизни больше всего. В один момент она оказалось возле упаковки, разорвала её, схватила один кубик и уже собиралась положить его на язык и с наслаждением проглотить, как вдруг почувствовала на запястье руку Рэндельфа

– Ты обещала бросить. – Как можно спокойнее сказал он

– Пусти! – она дёрнулась, а вторая рука потянулась к оружию, но Рэндельф схватил и её

– Нет, Арт, я сломаю тебе руку, если надо будет, не смей жрать сахар, я уже видел что с тобой после этого происходит !

– А если посмею? – Она попыталась вывернуться, но ударить его пока опасалась – Мне плохо уже второй день, ты ведь знаешь, только один раз, а потом я два месяца живу, как человек, так что отойди! Кстати хочешь попробовать? – Он заглянул к ней в глаза и нашёл там, вернее он не нашёл там прежнюю Артрэю, она вся превратилась в одно желание съесть этот сахар и ничего другое ей было не важно. Он с силой толкнул её, но руку всё же сломал, случайно

– Давай, нажрёшься и никогда не вернёшься! – Рука Артрэи восстановилась и она ринулась к сахару, но его слова остановили её не на долго – Ривальд рассказывал мне про наркоманов, что это за люди, они ради этого свои семьи продают в прямом смысле, это хуже людоедов, которых, мы убиваем, Арт, включи мозг! – Похоже, у неё получилось его разозлить, или это ей только кажется. – Ты ведь на этом куске не остановишься, всё уничтожишь, будешь бредить, потом спать – Он выхватил из ножен меч и с яростью рубанул по столу, тот развалился на двое – Но учти Арт, сегодня твой день рожденья, если сделаешь это, то меня уже не увидишь, никогда, я уйду, будто меня и не было, стану несчастным охотником, как Ривальд, как Катрина, а ты будешь счастливым наркоманом, чем не идилия – Он убрал меч в ножны и посмотрел на неё – Арт, ты меня ведь слышишь? Пусть голова болит, руки дрожат, это пройдёт, если дать этому пройти.

Её руки, словно услышав команду, затряслись ещё сильнее, а пальцы медленно разжались, выпуская сахар на пол. Часть куска откололась, а звук, который при этом раздался, показался ей ударом гонга

– Пойдём на крышу. – Он обнял её, улавливая дрожь во всём теле. Потом он подошёл, поднял кусок сахара, положил его обратно в коробку, вытащил из какого-то ящика пакет, завернул коробку туда и вышел. Сильный ветер, который снизу не чувствовался обдувал его короткие волосы и плащ, который он достал из какого-то магазина одежды

– С днём рождения, Артрэя! – при этом крике, он вновь вспыхнул дымом, глаза загорелись, а рука рванулась вперёд. Её глаза успели уловить пакет с кусковым сахаром, который быстро исчез на фоне огромного множества домов