Планету открывали сообща

Затем наступил черед Пиренейского полуострова. На месте многих городов современной Испании когда-то были финикийские поселения, например Малака (современная Малага), Гадес (Кадис).

Финикияне первыми проложили маршрут, пересекавший Средиземное море с востока на запад, от Тира и Сидона в Передней Азии до порта и государства Тартесс на юге Пиренейского полуострова.

Финикийские мореходы, как и карфагенские, отличались исключительной скрытностью. В стремлении утаить от конкурентов свои торговые пути они не останавливались ни перед чем: известен рассказ о том, что капитан карфагенского корабля сам посадил его на мель, лишь бы следовавшие за ним римляне не смогли установить, куда он направляется. Особенно ревниво берегли они тайну олова, которое добывали на территории современной Испании, а возможно, и на юге нынешней Англии: пока железо не вытеснило бронзу, олово ценилось чуть ли не на вес золота.

И все-таки нет ничего тайного, что не становилось бы в конце концов явным. Ни блокада Гибралтарского пролива, установленная карфагенянами уже в VI веке до н. э., ни страшные рассказы о «замерзшем море» и морских чудовищах, которыми потчевали конкурентов, не могли полностью преградить путь распространению географических знаний. Да и разгром Карфагена римскими завоевателями нельзя отождествлять с нашествием вандалов: хотя многие замечательные произведения пунической культуры погибли в огне, завоеватели немало восприняли у побежденных.

В конце IV века римлянин Авиен, автор географических сочинений, написанных стихами, создал поэму «Морские берега». В ней мировой океан справедливо рассматривается как единое целое. При описании Атлантики автор часто ссылается на карфагенского мореплавателя Гимилькона, жившего девятью веками раньше.

Экспедиция Гимилькона по времени почти совпадает с замечательным плаванием Ганнона — она состоялась около 52 года до н. э. Сопоставление маршрутов позволяет предположить, что они были частью единого плана: Ганнон, выйдя в Атлантический океан, направился, упрощенно говоря, на юг, следуя вдоль берегов Африки; Гимилькон же взял курс на север, вдоль берегов Европы, по следам купцов из Тартесса, того самого города, который разгромили карфагеняне, захватившие в свои руки его торговлю. Из поэмы Авиена трудно установить, где именно побывал Гимилькон, но видно, что карфагенский мореплаватель достиг Страны олова.

В IV веке до н. э. в странах олова и янтаря и далеко на севере побывал знаменитый Пифей — мореплаватель из Массилии, греческой колонии, существовавшей на месте нынешнего Марселя. Именно у Атлантического побережья нынешней Испании Пифей сделал свое самое замечательное открытие, дав научное объяснение явлений прилива и отлива.

Таинственность, которой окружали свои плавания финикияне и карфагеняне, способствует всяческим преувеличениям. Время от времени в печати разных стран появляются новые «доказательства» открытия ими Америки, которые обычно не выдерживают научной критики.

Но великие достижения финикиян и карфагенян в исследовании побережья Африки уже не вызывают сомнений. Нет никакой надобности преуменьшать их вклад и в исследование Западной Европы — именно вклад, ибо открытие Европы, как и других частей света, есть общая заслуга многих народов.

Запад встречается с Востоком

Первое обобщение греческой географической науки— разделение Земли на две части света — заимствовано у народов Востока. Греческая наука родилась в Малой Азии, которая по своему положению была особенно подвержена восточным влияниям. Именно в этой части греческого мира — в Милете — греческие географы ввели в употребление понятия частей света и названия «Европа» и «Азия».

Географические открытия самих древних греков ограничиваются теми областями Европы, которые не были известны до них культурным народам, обладавшим письменностью. Но зато они обработали, обобщили и систематизировали познания многих народов Востока, и прежде всего врагов своих — персов.

Сейчас невозможно установить, существовала ли в Иране того времени географическая литература. Известно, однако, что на представления греков в области землеведения (в том числе и на взгляды великого Аристотеля) оказал большое влияние некий Ктесий, живший в конце V и начале IV века до н. э. Ктесий, бывший на протяжении многих лет придворным врачом персидского царя Артаксеркса II Мнемона, утверждал, что пользовался книгами его библиотеки.

Предшественник Ктесия — Геродот, которого справедливо называют отцом не только истории, но и географии, лично побывал в Вавилоне. Об Азии он располагал главным образом персидскими данными. Именно на основании этих данных он заключил, что Каспийское море является огромным замкнутым озером, и можно только удивляться, что прошла добрая тысяча лет, прежде чем эта истина окончательно утвердилась в европейской географии.